Зло (СИ)

Один из связистов вновь проигнорировал запрос связи от корабля Эксперта по экстренным ситуациям Айзека Райберга, когда ослепительная синяя вспышка поглотила все вокруг. Взрывчатки, в которую тело Кохитсужди превратил Джуд Лайтберин, хватило на то, чтобы превратить в ничто почти четверть самого быстрого линкора человечества.

***

Запрос связи был отклонен. Айзек выругался и закинул руки за голову, откинувшись в кресле:

— Да чем они там все так сильно заняты?

На риторический вопрос Эпоса, как ни странно, нашелся ответ.

— Мне кажется, они пытаются воссоздать себя заново на атомарном уровне. Но вряд ли у них это получится, — Вергилий вывел на обзорный экран изображение "Мора". Носовая часть линкора превратилась в груду хлама. Единственный крупный корабль человечества, который мог совершить прямой прыжок из системы кордов к Солнцу, был разрушен. Флоту, который попался на приманку Лайтберина, было не успеть. Айзек покосился на застывшего на пороге рубки Киллиана и отдал команду искину бортовых систем:

— Отправь данные о возможной атаке кордов на все корабли флота. Выход в зону безопасных гиперпрыжков. Курс на Солнечную систему.

Глава 8. Часть 1. Золотое руно

— Это было, как будто в другой жизни: мы, совсем ещё молодые и глупые, эта экспедиция проклятая, «Арго»…

Айзек с Киллианом сидели в капитанской рубке Вергилия и смотрели в необъятную пустоту космоса, где все отчётливее проявлялась красная точка Марса. Красная точка, которая совсем скоро могла исчезнуть, сгинуть, как совсем недавно уже сделала его сестра по небосводу Земля. Вот уже полчаса, как Вергилий вышел в реальное пространство и, активировав режим маскировки, двигался в сторону цели атаки кордов. Даже в условиях нехватки времени они не могли рисковать, добираясь до Марса на высокой скорости. Система была под контролем чужих. Здесь не был роя космической мошкары, навроде корветов и катеров. Не было даже линкоров. В системе был всего один корабль. Но, как и в случае с Топазом, его одного вполне должно было хватить на подавление систем орбитальной защиты. Это был не просто дредноут, сил которого хватало на отражение атак группы экстренного реагирования — это был поистине колоссальный корабль. Если полученные Вергилием данные были верны, судно кордов, пожаловавшее в Солнечную систему, превосходило размером любой известный корабль чужих более чем в четыре раза. Точнее люди должны были узнать совсем скоро, когда доберутся до красной планеты. Именно в этот момент, миг, когда от экипажа Вергилия ровным счётом ничего не зависело, Айзек и начал свой рассказ, больше походивший на исповедь.

— Экспедиция… Нас было пятьдесят. Пятьдесят человек, которые тянулись к звёздам, мечтали увидеть нечто новое, необъятное. Человечество вышло в космос и увидело там жизнь, увидело, что мы не одни, но… Мы хотели большего, мы хотели познавать вселенную, хотели познать кого — то, кто гораздо древнее, гораздо мудрее нас. Пятьдесят аргонавтов и золотое руно в центре Галактики. Мы летели туда, не зная, вернемся ли, не зная, найдем ли ответы. Мы хотели этого, и мы нашли. Нашли их… Это были не зловещие, но понятные алиумы, корды или параменталы — далёкие, но все же близкие нам по уровню развития существа. Не были это и живые планеты, как Кродха или Тоциус — загадочные и непостижимые. Это… это… это были боги. Нет я не хочу тебе пудрить мозги всякой теологической дребеденью, не было там мужика с бородой и молниями… Были они — Грядущие. Такие же, как мы, живые, понятные существа, но непостижимо более развитые. Они могли зажигать звёзды и укрощать черные дыры. Это было, как волшебство. И они приняли нас, они были рады. Хотя, они давно уже знали, что мы придем… Казалось, они знали все. На любой вопрос был готов ответ, даже если этот самый вопрос еще не был задан. И они рассказали нам. Рассказали, что произошло. Рассказали про Землю. Они ведь все знали, и неважно, где это было…

Киллиан смотрел на Айзека и ему становилось не по себе. Еще никогда он не видел Эпоса таким. Таким отрешенным, таким надломленным, таким далёким. Будто все его естество было не здесь. Будто он вновь отправился в ту экспедицию на встречу с богами. Айзек тяжело вздохнул и продолжил:

— Они рассказали нам про Землю. Поведали, что ее больше нет. Что нашего общего дома больше не существует, — Айзек посмотрел на Киллиана, обдав того волной холода, тяжело вздохнул и продолжил. — Ты знаешь, я ведь никогда не был на Земле, не видел ее вживую, хотя, вроде бы, я с нее родом… Тебе не понять, каково это. Не понять, что мы тогда чувствовали… У нас не было больше дома. Пусть это лишь громкая фраза, и человечество давно уже переросло Землю, но без общего дома мы — ничто. Мы — бродяги, неспособные ни на что светлое. Скитальцы в этой космической тьме… Они рассказали, что родины больше нет. Родины, кроме любви к которой у нас больше ничего и не было. У меня так точно…

Эпос невольно потрогал шрам на своей руке. Шрам, который был напоминанием о том, что однажды он предпочел забыть.