Злодей

– Твоя задача состоит не в том, чтобы меня спасать.

– Почему? – Она уперла руку в бок. – Почему это спасать тебя не моя задача? Я уже сбилась со счета, сколько раз ты спасал меня. Ты спас меня от Бирна и Камински, от лошади, от ядовитого цветка, от моего бывшего мужа. Список можно продолжать. Почему ты можешь жертвовать собственной жизнью ради всего мира, ставить потребности своего отца превыше собственных, пройти сквозь огонь ради дорогих тебе людей, а я не могу оказать тебе одну-единственную услугу?

– Потому что этим ты ничего не добилась! – прокричал я ей в лицо, оскалив зубы. – Ты просто маленькая симпатичная дурочка. Записи, которые ты нашла, в суде не пройдут. Они не являются законным доказательством. Они были украдены, скорее всего, даже нечеткие, и на них не видно его лица. Ты старалась напрасно.

Отчаяние от того, что она видела меня в моем худшем проявлении, причем безо всякой причины, сводило меня с ума. Я схватил жену за руки.

– Единственное, чего ты добилась своей мелкой выходкой, так это оставила еще одну трехметровую пробоину в нашем браке, который, к слову, был худшей ошибкой в моей жизни.

Слова вырвались прежде, чем я успел их остановить. Я слышал о людях, которые в гневе невольно говорили лишнего, но сам никогда не испытывал подобного, потому что никогда не злился. Это было первое, нежелательное проявление человечности. Голубые глаза моей жены сверкнули от злости. Я хотел извиниться, но знал, что весь этаж наблюдает за нами через прозрачные стеклянные стены кабинета, а извинениями я все равно ничего не добьюсь.

Между нами все кончено.

Я был неисправим. Сломлен безвозвратно, и она не останется со мной достаточно долго, чтобы попытаться меня исцелить.

– Ты не знаешь, что я выяснила, – тихо сказала она.

– Да мне, мать твою, насрать!

Краем глаза я заметил, как Хантер шагает от своего кабинета к моему. Он прогнал любопытных зрителей, собравшихся возле моей двери, и взглядом велел мне взять себя в руки.

Я официально дошел до дна. Ничто так не свидетельствовало о том, что ты неудачник мирового масштаба, как призывы успокоиться в исполнении Хантера Фитцпатрика.

Я снова обратил внимание на Персефону и понизил голос, но все равно остро ощущал дрожь.

– Ничто из того, что ты нашла в ноутбуке Эндрю, не поможет мне выиграть это дело. Ты только дала ему еще больше оружия против меня. Теперь он наверняка рассказывает всем о том, что я отправил свою жену разузнать о его делах и заставил ее работать за двоих, чтобы попытаться собрать на него компромат. Ты не только не помогла мне, но к тому же подвергла себя опасности, и я…

Тут-то я и замолчал. И что?

Персефона приподняла бровь, глядя на меня таким голодным взглядом, что, будь у меня сердце, оно бы разрывалось из-за нее. Она явно хотела, чтобы мне было не все равно.

– И что, муженек? – спросила она. – Что произошло бы, если бы Эндрю что-то со мной сделал?

Мое тело сотрясла сильная дрожь.

Пытки водой.

Ожоги.

Избиения.

Часы, проведенные взаперти в исповедальне темной церкви в компании одних только моих демонов.

Новые встречи с ним, просьбы о большем. Чтобы искупить грехи моего отца. Чтобы оплакать нашу дружбу. Чтобы заглушить мои чувства.

И вот так просто я вспомнил, кто я такой.

Кем меня сделал Эндрю Эрроусмит.

Кем мой отец – вся моя семья – ожидали меня видеть.

Мрачная усмешка рассекла мое лицо, словно рана. Я наклонился, касаясь губами ее уха и овевая горячим дыханием ее светлые волосы.

– И я бы пожелал, чтобы он закончил начатое, Цветочница, чтобы я наконец-то смог жениться на ком-то из своего круга. Брак с тобой был ошибкой. Глупой, похотливой ошибкой. Жду не дождусь, когда мы разведемся.

Я скорее почувствовал, нежели увидел, как она отступила назад. Тогда-то и осознал, что закрыл глаза, как жалкий кретин, и вдыхал ее запах.

Высоко подняв голову и выпрямив спину, она достала из сумки стопку бумаг и с силой прижала к моей груди.

– В таком случае я тебя поздравляю. Ты упорно старался показать мне, что Эндрю превратил тебя в бессердечного монстра. Считай, что ты свободен от этого брака. А вот мой тебе прощальный подарок. Органы опеки сообщили, что Эндрю признан опасным, никудышным отцом. Я подумала, что тебе это может быть интересно, поскольку он лишился опеки над детьми и вскоре потеряет и работу.

Она сделала прерывистый вдох, сотрясший все ее миниатюрное тело.