Злое наследие

Кони трусили по просёлочным дорогам без особого энтузиазма, часто пытались свернуть на привлекательный зелёный лужок. Было непривычно путешествовать только вдвоём, без кучи солдат, без командиров и без приказа. Непривычно и даже страшно. Роннар впервые в жизни был сам по себе. С ранних лет он привык подчиняться – сперва матери, потом старому солдату, который занимался воспитанием подростков, будущих бойцов, потом десятникам, по своему разумению делавшим из него справного солдата. Теперь, засыпая в общей зале на постоялом дворе, пропахшем бобовой похлёбкой и плохим копчёным мясом, он то и дело просыпался в ожидании начальственного сержантского окрика, дежурной ругани, настолько привычной, что она срывалась с языка по любому поводу и звучала равнодушно, безэмоционально, пресно.

Да что там – жутковато было действовать на собственный страх и риск после стольких лет уравновешенной упорядоченности и предсказуемости жизни.

Ну что предсказуемого могло предложить путешествие и будущие подвиги?! Смешно даже сравнивать. Правда, пока двое поборников в пути могли пользоваться всеми преимуществами комфортного путешествия, поскольку у них в карманах имелись деньги. Жалованье Аригиса и запас Роннара, который он предусмотрительно прихватил с собой для трактирной встречи с товарищем, представляли собой вполне приличную сумму. На неё можно было хорошо питаться на постоялых дворах и там же ночевать, даже париться в бане.

Вот только по Беотрайду им предстояло путешествовать лишь несколько дней. Дальше начнётся окраина, откуда люди разумные и предусмотрительные сбегали так быстро, как могли (трактирщики и держатели постоялых дворов, естественно, следовали за платёжеспособным клиентом), а в Иомане дай бог хотя бы спокойный уголок леса для ночлега отыскать!

Но путешественники предпочитали не задумываться о будущем. Они просто ехали вперёд и щедро тратили деньги на свой ночлег там, где могли сделать это с удобством и удовольствием. Первые две ночи удалось провести на вполне приличных постоялых дворах, где два солдата не привлекли ни малейшего внимания. Дальше уже предстояло проситься на постой в деревенские дома.

Не каждый крестьянин готов был пустить к себе на ночлег солдата, даже если посулить оплату за угощение и соломенный тюфяк, брошенный прямо на пол в горнице – кто-то опасался внимания крепких взрослых мужчин к своим жёнам и дочерям, кто-то сомневался, что ему действительно заплатят. У крестьян на служивый народ реакция была одна – отторжение, страх, злоба: весь негатив, накопленный за годы разорительных постоев, изливался на головы путешествующих одиночек в обмундировании. Ведь сотне-другой солдат своё возмущение не покажешь, страшно. А одиночке – можно.

И тут Аригис быстро согласился с другом, что лучше бы им скрыть своё отношение к армии и действительно выдать Роннара за странствующего лекаря. Он знал, что бесполезно упирать на то, что оба они – поборники, сражающиеся с бестиями. Поборникам иной раз тоже доставалось на орехи, причём сразу ото всей деревни, в которую они приходили на ночлег. Хотя эти ребята, строго говоря, не являлись военнослужащими, и, даже более того – фактически были единственной надеждой для большинства крестьян. К кому ещё те могли бы обратиться за защитой от бестий?!

Однако ж факт есть факт – в те дни, когда бестии разбойничали где-то в дальних краях, земледельцы не любили поборников наравне с солдатами.

Существа из нижнего мира угрожали Опорному столько же, сколько вообще об этом свидетельствовала задокументированная история. К возможности в любой момент услышать об очередном неожиданном вторжении бестий обыватели как-то привыкли и сносили фаталистически-спокойно – разумеется, если не грозило самим вляпаться. Но когда в последние годы существа стали появляться всё чаще, и в разных областях Опорного, непредсказуемо и зачастую по много раз за месяц, забеспокоились даже самые флегматичные.

О родине бестий и сейчас ещё мало что было известно, ведь даже самые сильные, смелые и любопытные чародеи там не бывали никогда. Человекоподобные смуглые существа с красноватыми глазами и чешуйками над ушами приходили в Опорный мир неведомыми путями, а дальше отыскивали ближайший посёлок и начинали грабить и убивать.

Никто не знал, от чего зависело, сколько времени бестии проведут «в гостях». Бывало по-всякому – иногда, перебив тех, кто не успеет спрятаться, налётчики хватали всё, что под руку попадётся, и исчезали в безднах своего загадочного нижнего мира. Иногда задерживались на сутки-двое, а порой даже дожидались прибытия регулярных боевых частей и вступали с ними в сражение. В плен они не давались почти никогда, а если всё-таки попадались, то умирали на допросах, не соглашались разговаривать.

Бестии были хорошими воинами и очень страшными противниками, потому что всегда нападали группой, не скупились на магию и не щадили себя в бою. Жалости к людям испытывали не больше, чем те – к ним. Пожалуй, только крепкий строй опытного, закалённого, сработавшегося подразделения мог эффективно им противостоять.

Да ещё поборники.