Злое счастье

Тем временем явился проводник. Секретности ради Чужой сразу накинул на голову капюшон. Мало ли что? Да и не хотелось Эйгену жертвовать лучшим следопытом, если он окажется слишком болтливым.

— Счастливо оставаться, повелитель, — буркнул себе под нос наемник.

Хан'анх ничего ему не ответил. Теперь надо где-то набраться терпения и выдержать напор сомнений Кананги.

Ненаследная принцесса словно поджидала все это время под дверями, бесшумно скользнув в кабинет Эйгена, едва закрылась дверь за проводником и наемником. Возможно, виновата была зимняя стужа, которая, как известно, делает всех ползучих тварей сонными и малоподвижными, но с наступлением холодов Кананга утратила весь свой немалый пыл. Укутавшись с головой в белоснежный мех, она коротала дни возле очага в основном за чтением. Но в столицу возвращаться не собиралась. Эйген несколько раз попытался хитростью и открыто избавиться от присутствия принцессы. Не вышло.

— Ушел? — убитым голосом спросила колдунья, как бабочка из кокона, выпутываясь из своей безразмерной шубки.

Платье Кананги побило все рекорды придворной скромности: светло-лиловое, двухслойное, закрывающее великолепное тело высокородной дэй'га от подбородка до пят и руки до кончиков пальцев. Множество шнурков, крючков и пуговичек призваны были заставить ткань плотно облегать фигуру, подчеркивая достоинства красивой женщины. А недостатков у Кананги не имелось в принципе.

Эйген внимательно рассмотрел новый наряд, но до ответа не снизошел. Зачем отвечать, если она всё знает?

— Возможно, ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни, — сказала Кананга прямо на ухо Верховного вигила.

От колдуньи сладко пахло медом и полевыми травами, как не от живого существа, а от лесного духа. Теплое дыхание летнего полдня, несущее забвение и покой.

— Я уже подумал, — отрезал он, отгоняя морок.

Кананга любила всякие подлые штучки. Потом не вспомнишь, как тебя зовут. Видя, что вигил не поддался на иллюзию, волшебница вздохнула и отступила. Если уж на Эйгена не подействовала позапрошлая ночь, которую они провели вместе, то теперь пытаться что-то ему внушить поздновато.

— Ты даже не взял заложников кого-то из числа его родни или друзей, — заметила она.

— У Чужого нет родни. И друзей тоже нет.

— Так не бывает! — удивилась Кананга.

Поначалу вигил сам не поверил, а поэтом тщательно проверил информацию. И убедился.

— Бывает!

— Тогда что помешает ему просто забрать деньги и сбежать, ничего не сделав? — не отставала принцесса.

На этот вопрос у хан'анха давно имелся готовый ответ:

— Тебе известно такое понятие как «профессиональная честь», принцесса?

— Не хуже, чем тебе, — фыркнула Кананга.

— Чужой избрал своей профессией — смерть, и еще ни разу не подвел заказчика. Это, во-первых.

Сложно поверить в послужной список наемника. Среди нэсс редко попадались люди умеющие держать слово. Во всяком случае, раньше Эйген так искренне считал. До тех пор пока не познакомился с молодым человеком по имени Чужой, чьи слова не расходились с делами.

— А во-вторых? — не вытерпела молчаливой паузы принцесса.

— Мы все время забываем о том, как жадны по своей природе нэсс. Чужой уже получил столько серебра, что может обеспечить себя до конца жизни, а когда дело будет сделано — получит втрое больше.

— Ого!

Эйген искренне считал свой замысел подлинным озарением. Бессонные ночные размышления о сущности человеческой природы натолкнули его на идею о том, что изначальный посыл в отношениях с нэсс должен быть иным. За первооснову поступков следует брать не животный страх смерти, присущий всем живым существам. Все знают, насколько переменчивы в своих желаниях дэй'ном. Есть ли смысл выполнять их требования, если нет никаких гарантий, что заложники не погибнут из-за минутной прихоти? Жалко, конечно, мамку с женкой, но своя шкура дороже. Но известно так же, что Полуночные никогда не были жадны до денег и в каком-то смысле щедры, порой доходя до транжирства. А нэсс, напротив, жадны не только до золота и серебра, но и вообще до любого имущества. Так зачем же идти против естества заказчика и исполнителя?

— За такой куш он сделает всё, — уверенно заявил вигил.

— А потом ты прикажешь его убить? — с надеждой спросила Кананга.

— Нет! — серьезно молвил в ответ хан'анх.

— Я тебя не узнаю, Эйген. Ты не болен?

— Разве ты станешь жалеть о каких-то деньгах, если за них можно купить желаемое решение проблемы?

— Конечно, нет! — воскликнула возмущенно женщина.

— Если Чужой убьет Хелит Гвварин, то я не убью его и выполню обещание.

— А он сможет?

— Он — сможет!

Им всем несказанно повезло, когда Чужой заявил, что должен хотя бы раз увидеть жертву живьем. Портрет или словесное описание не подходит. Кананга ничего конкретного не обещала, понадеявшись на то, что рядом с алаттской владетельницей окажется какой-нибудь магический предмет. И к величайшему недоумению колдуньи именно так и случилось.

— Где это она? — спросил Эйген, заглянув в магическое зеркало.