Злое железо

Я прошел по узенькой, вымощенной вмурованной в светлый цемент цветной галькой дорожке и поднялся по мокрым и оттого кажущимся полупрозрачными мраморным ступеням. Потом постоял немного, не сразу поняв, как сюда звонят или стучат, после чего сориентировался и позвонил в бронзовый колокольчик рядом с украшенной рельефной узорчатой резьбой дубовой дверью. Судя по тому, как медленно та отворилась, под дубом была сталь.

– Проходите, – раздался из глубины дома низкий, чуть хрипловатый голос. – Я сейчас как раз принимаю ванну.

– Куда проходить? – нарочито весело спросил я. – Что-то не слишком я сегодня сообразительный, не то, что всегда.

– Если хотите, прямо в ванную комнату и проходите, – засмеялись в ответ. – Или боитесь?

– Боюсь, – честно ответил я и переступил порог.

Ничего особенно неприличного, однако, не произошло, хотя я уже был морально готов к тому, что разговор – или допрос – с госпожой Гизелой Арней придется проводить непосредственно в ванной комнате, под сексуально-вкрадчивое бульканье джакузи и прочие возбуждающие звуки. Хотя представлял себе такого рода ситуацию разве что по гламурным сериалам… Типа «Господин герой, вы не потрете мне спинку?». Однако обошлось.

Впрочем, хозяйка появилась в гостиной в таком прозрачном одеянии, что, может быть, пена была бы даже лучше. В смысле возможности сосредоточиться.

Увидев меня, госпожа Арней почему-то растерялась, попыталась запахнуть свое разлетающееся одеяние, а когда не получилось, сказала севшим голосом:

– Подождите, я сейчас вернусь, – и скрылась в одной из комнат.

Появилась она буквально через минуту, закутанная в обычный купальный халат, и некоторое время стояла в дверном проеме, словно не решаясь войти. Как будто это я был хозяином этого новорусского особняка, а она – обыкновенная «дамочка по вызову». Потом все-таки решилась, вошла и, зябко кутаясь в свой плотный халат, спросила:

– Вы из «самурайки»… извините меня, из СМР?

Я молча кивнул и показал удостоверение. Хозяйка сразу как-то потемнела, словно до последнего момента надеялась, что я обыкновенный киллер, подосланный братками, чтобы, как говорится, «решить проблему» и навсегда избавить высокоморальный город Зарайск от безнравственной магистки.

– Присаживайтесь, госпожа Арней, – дружелюбно сказал я и указал на роскошное кожаное кресло нежно-розового колера. И сам присел напротив. – Поговорим?

– Я знала, что рано или поздно вы меня отыщете, – сказала хозяйка, – но не думала, что это произойдет так поздно.

– Это почему же? – Я уже входил в роль мудрого героя-следователя.

– Ну… – она неопределенно пожала плечами и снова попыталась запахнуть халат, хотя тот был, что называется, запахнут дальше некуда.

Я заметил, что ее тонкая щиколотка слегка дрожит.

– Не беспокойтесь, я ведь не убивать вас пришел, а просто поговорить.

– Говорите, – безразлично ответила она. – А убить меня нельзя, странно, что вы этого не знаете.

– Это ведь вы подняли неупокоенное железо? – напрямую спросил я. – Я не спрашиваю, как вы это сделали, вы же, я слышал, магистка, а я в магии, к сожалению, не силен.

– Я, – просто ответила она. – Всего-то несколько железяк, на большее сил не хватило. И что из этого?

– Зачем? – Я был удивлен, что все так просто. Эта женщина имела какое-то отношение к Междумирью, поэтому сейчас мы с ней отправимся в город, найдем Авдея с его аймой, тот быстренько отправит нас домой, то есть в «контору», и пускай с ней шеф разбирается. Или кто-то еще. Всего и делов-то, как сказал бы Гонзик. А магия ее на меня не действует… почти. Я тогда не соврал, когда сказал, что у меня иммунитет. Как и у всякого порядочного штатного героя.

– Хотела сделать этот мир хоть немного лучше, – упрямо сощурившись, ответила она, закуривая длинную тонкую сигарету. – Почему в любой ветви России, в любой ее ипостаси, властвует всякое дерьмо?

– Ну и как, получилось? – ехидно спросил я. Насчет дерьма я промолчал. Наверное, потому, что был с ней в чем-то согласен.

– Теперь нет, – зло отозвалась она. – Теперь уже не получилось.

– Вот и хорошо, – примирительно сказал я. – Значит, мы все-таки прибыли сюда вовремя.

– Вы ничего не поняли, господин герой. – Госпожа Арней, презрительно и прозрачно сощурившись, посмотрела мне прямо в глаза. Слово «герой» она произнесла явно с маленькой буквы. Все-таки она меня раскусила, только я ведь ее первый раскусил, а значит, ее презрение меня не касается. Это от бессилия. Вообще герои не ведут себя как добрые или злые следователи, не по понятиям это, но с другой стороны – куда мне было деваться?

– Чего уж тут понимать-то, – начиная понемногу ненавидеть сам себя, пробурчал я. Все-таки пробила мою защиту, стерва этакая. – Собирайтесь, госпожа Арней, можно без вещей, только оденьтесь потеплее, холодно ведь, апрель на дворе.

– Поздно вы явились, – мстительно произнесла она и даже улыбнулась. – Поздненько. И вам еще долго придется наводить порядок в этом несчастном мире, только у вас все равно ничего не получится.

И расплакалась.