Злой дух России. Власть в тротиловом эквиваленте-2

Выступая в 1992 г. в Конституционном суде, А. Н. Яковлев заявил, что, он «активно участвовал в международных делах» и «был во всех абсолютно поездках Генерального секретаря и Президента, на встречах, скажем, с Рейганом, с другими лидерами европейского континента, на высшем уровне»[129].

Действительно А. Н. Яковлев сопровождал М. С. Горбачева во всех его наиболее важных зарубежных поездках: в Женеву (1985 г.)[130], в Рейкьявик (1986 г.)[131], в Вашингтон (1987 г.)[132], в Нью-Йорк (1988 г.)[133], на Мальту (1989 г.)[134], в Японию (1991 г.)

[135].

Ему в обход второго секретаря ЦК КПСС Е. К. Лигачева была доверена подготовка доклада генсека к XXVII съезду КПСС в конце 1985 — начале 1986 г.[136]. Он в 1986 г. руководил работой по подготовке экономической реформы[137], он принимал участие в подготовке Январского пленума ЦК КПСС 1987 г.[138]. Ему было поручено в начале 1987 г. вести переговоры с прибывшими в Москву представителями Совета по международным отношениям.[139]. Он в 1988 г. возглавил Комиссию по реабилитации жертв сталинских репрессий[140]. Под его руководством в том же году были разработаны основы новой советской национальной политики[141]

и подготовлен доклад генсека на XIX партийной конференции[142]. Возглавив в 1988 г. Международную комиссию ЦК КПСС, он в январе 1989 г. принимал участие в переговорах с Трехсторонней комиссией и лично с Киссинджером[143], был причастен к подготовке и осуществлению так называемых «бархатных революций» 1989 г. в странах Центральной Европы[144]. В том же году ему было доверено возглавить Комиссию Верховного Совета СССР по оценке секретного протокола 1939 г., решения которой сыграли важную роль в разрушении СССР[145]. Он был одним из инициаторов избрания М. С. Горбачева президентом СССР и представлял его съезду народных депутатов в марте 1990 г.[146]. Его в том же году М. С. Горбачев собирался провести на должность вице-президента СССР.[147]. Он ездил как личный представитель президента СССР к Г. Колю

[148] и Д. Бушу[149], а 24 декабря 1991 г. присутствовал при передаче дел М. С. Горбачева Б. Н. Ельцину[150].

Комментируя последний факт, один из авторов пишет: «Это могло означать только одно: он являлся гарантом неких секретных соглашений между лидерами. По сути, это означало, что Яковлев представляет некие третьи силы»[151].

По свидетельству А. И. Лукьянова, в аппарате ЦК КПСС, если не считать помощников и секретарей генсека, был только один человек, который ежедневно контактировал с ним, — это заведующий Общим отделом[152]. Между тем, выступая в Конституционном суде, А. Н. Яковлев заявил: «Редкий день, чтобы я не разговаривал с Горбачевым, у нас были очень частые контакты, иногда не по одному разу в день»[153].

Об этом А. Н. Яковлев писал и в своих мемуарах: «Мы встречались очень часто. А разговаривали почти каждый день и достаточно откровенно — на уровне добротного взаимного доверия»[154]

. И далее: «…У меня с Михаилом Сергеевичем были частые и очень откровенные разговоры на самые разные темы. В Москве, в Сочи и в Крыму во время отпусков, при поездках в разные страны. Иногда — многочасовые и в неформальной обстановке. О положении в стране, прошлом и будущем, планах и людях, об искусстве и литературе. Мало сказать, что беседы носили доверительный характер, они еще были душевными, товарищескими»[155].

Несмотря на то, что Александр Николаевич в основном находился за кулисами политики, а Михаил Сергеевич не сходил с экранов и страниц печати, позднее «газеты писали, что он лишь озвучивает то, о чем говорит ему Яковлев»[156].

Ходили даже слухи, будто бы не М. С. Горбачев, а А. Н. Яковлев был «отцом перестройки». Если верить документу, который был обнародован летом 1990 г., когда Александра Николаевича спросили об этом, он якобы ответил: «Ну, уж прямо так! Но я не отрекаюсь от этого, от того, что М. С. Горбачев озвучивает мои идеи»[157].

Подобные представления были в свое время распространены не только в нашей стране, но и за рубежом, «Я знаю, — заявил в 1989 г. в беседе с А. Н. Яковлевым Збигнев Бжезинский, — что вы являетесь главным стратегом в области осуществления перестройки и в области нового внешнеполитического курса СССР»[158].

Между тем, Михаил Сергеевич в своих мемуарах упоминает Александра Николаевича только вскользь, через запятую[159].

В этом можно было бы усмотреть отголосок прежних политической ревности и политического соперничества, о чем с горечью писал сам Александр Николаевич: «У меня и моих друзей, — обижался он, — вызывало недоумение то обстоятельство, что Горбачев ни разу не оставил меня вместо себя, когда был в разъездах, ни разу не поручил вести Секретариат, ни разу не назначил официальным докладчиком на ленинских или ноябрьских собраниях. В подобных ролях побывали почти все, кроме меня, хотя я и ведал идеологией»[160].