Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

Засечь меня в Пнево можно было, лишь прибегнув к орбитальному сканированию.

Вряд ли подонки имеют доступ к спутниковой информации.

Значит, это все-таки строитель фрегатов настучал.

Купиться на галеон, Снегурочку и Членорука…

И в Кремле следят за моим очередным позорищем.

Теперь придется каждого местного сопляка проверять на наличие татуированных яблок… Ну, тогда вообще не избавиться от репутации махрового извращенца… Остается лишь одно: преподать ребятишкам урок… Перепрыгнуть через рабицу и уйти садами нельзя ни в коем случае… Подумают – испугался, и еще больше начнут вязаться… Урок, только хороший урок… Чтобы запомнили навсегда…

Я прикидывал, с кого начать показательную бойню – летальных исходов не будет, но вот переломанных конечностей наберется на целый травмпункт.

Самое верное – первым уложить вожака.

Я сразу вычислил среди мелкотни Дылду и не ошибся.

– Врежь ему, Дылда, врежь!

Из сплоченного хулиганского строя выдвинулся самый крупный экземпляр.

– Эй, дядя, тебе не надоело жрать наши яблоки?

– Повежливей нельзя?

– Пожалуйста!

Дылда отвесил глубокий поклон.

Строй раскатисто заржал – недоумки вместо решительной общей атаки наслаждались численным превосходством и растерянностью, беспомощностью загнанной жертвы.

– Глубокоуважаемый чужак, вы же не будете отрицать под присягой, что наши замечательные плоды созрели не для вас.

Велосипедный эскадрон повторил ржание.

С другой стороны так же дружно поддержала веселье вторая подвижная группа.

Дылду надо вырубать одним коротким ударом и прорываться к великам… Это транспортное средство прекрасно зарекомендовало себя в качестве щита против массового наступления… Однажды я в три колесно-рамочных приема рассеял толпу деревенских остолопов, принявших меня за… Помни, опуская велосипед на головы, что, кроме удобного вилообразного руля, имеется пара вполне жестких педалей и крепкое выпирающее седло.

– Банда яблоносцев приговорила тебя, о смерд, к линчеванию без повешения!

– И на том спасибо.

– Дядя, прежде чем мы тебя отправим в реанимацию, скажи – как ты ушел из кинушки?

– Просочился через канализацию.

– Тебе там самое место!

– А вы, как я гляжу, последствий хулиганских действий не боитесь.

– Правильно рассуждаешь, знаток Уголовного кодекса. Но мы тебя до смерти забивать не будем, только до потери сознания… А видишь, сколько имеется свидетелей, которые подтвердят, что ты пытался изнасиловать мальчика, и мы едва подоспели на помощь… Так что, очутившись в реанимации, ты будешь отказываться от любых показаний…

– Какой подкованный негодяйчик.

– Не негодяй, а сын городского прокурора.

Да, дело принимало нехороший, весьма нехороший, как ни глянь, оборот… Мне еще не хватало прокурорского надзора… А отступить значит осложнить себе жизнь до невозможности… Почувствуют слабину и в жизни не отстанут, яблоносцы гребаные…

Но Дылду, рассчитывавшего на безнаказанность, и его камарилью спасла от моего гнева бригада садоводов.

Внезапно накативший электромобиль позволил мне более-менее аккуратно выйти из создавшейся ситуации.

Покинув кабину, старший садовод покрасовался воинствующим шрамоликом перед изготовившимся к бою.

Конопатый и Чернявый без дополнительной команды покинули кузов и взяли меня за локотки.

Я, разумеется, не стал избавляться от дружественных тисков.

Покуражившись для форсу, я позволил Конопатому и Чернявому затолкать меня в кузов к плетеным корзинам и раскладным лестницам.

Ни слова не говоря, старший садовод вернулся за руль.

Чернявый попросил, чтобы я пригнулся.

Конопатый сунул мне яблоко.

Электромобиль, набирая скорость, не клаксоня, устремился на велосипедную фалангу.

Дылда что-то крикнул отрывисто и зло.

Яблоносцы споро и слаженно расчистили проезжую часть.

Я устроился на жесткую скамью, параллельную заднему борту.

В садовой пучине мелькнули паруса сорокадвухпушечного фрегата – и пропали.

Глава 11 Наш Юрод

Велосипедисты упорно катили следом, растянувшись в пелетон.

Впереди наяривал сын прокурора.

Электромобиль, ведомый старшим садоводом, пересекал все Пнево.

Научно-исследовательский центр оставался далеко в стороне, как и Торгово-развлекательный комплекс.

Мы двигались по направлению к опытно-испытательным полям.

Садоводы не обращали никакого внимания на кавалькаду, следующую за нами.

Конопатый скреб ногтем лямку комбинезона, избавляясь от чего-то прилипчивого.

Чернявый на жидкокристалическом наладоннике пытался выйти в лидеры.

Перекрывая гоночные звуки, я подал голос, чтобы завязать разговор:

– Упорные ребята!..

– Пофорсят и отвалят.

Конопатый перестал заниматься самоочисткой.

Чернявый упорно терзал консоль.

Электромобиль тряхнуло.

– В кабине, наверное, удобней?

Вопросик я задал, чтобы прояснить субординацию и психологический климат в их садово-огородном подразделении.

– Наш Юрод не терпит рядом никого.

– Юрод?

Чернявый отвлекся от гонок.

– Мы так его за глаза называем.

– Сокращение от «Юра» плюс «урод».

Конопатый хихикнул.

– Да, к такому лику трудно привыкнуть.

– Ночью встретишь – обделаешься!

Конопатый относился к начальству с юмором.

В Чернявом преобладала жалостливость.