Злой наследник

Посмотрев вниз, я увидел, что ее рука пробирается под толстую резинку одолженных ею треников. Моя извращенная девочка заводилась от грубости. Осознание того, что минет возбуждает ее, отправило меня за грань.

— Блядь, я собираюсь так наполнить твой живот своей спермой, что тебе не захочется ни ужина, ни завтрака, — пробормотал я, мои яйца напряглись.

Она застонала вокруг меня, кивая, несмотря на то, что от моих толчков ее голова тряслась. Я не мог сдерживаться больше ни секунды. Черт. Ее невинность и отсутствие навыков растопили меня и превратили в нового человека.

Я сильно кончил, моя рука на ее подбородке удерживала ее на месте, пока я закачивал свою сперму ей в горло.

— Глотай всё, принцесса. Не теряй ни капли, — предупредил я ее, проталкиваясь внутрь так глубоко, как только мог.

Молли похлопала меня по бедрам, чтобы я отодвинулся, и я не спеша подчинился. Она была так прекрасна, захлебываясь моим пульсирующим членом. Только когда я полностью опустошил себя, я отстранился, сразу же соскучившись по теплой пещерке ее жаждущего рта.

— Дай мне посмотреть.

Она открыла рот и показала мне свой язык, окрашенный в белый цвет.

Я провел большим пальцем по ее блестящим губам, размазывая остатки своей спермы.

— Проглоти это, красавица.

Затем отступил назад, заправляя себя обратно в штаны. Я был осторожен, чтобы не оказаться обнаженным перед Мэллори раньше времени. Было бы невозможно объяснить ей мое тело без правды.

— А теперь вставай, снимай эти уродливые штаны и залазь на стол. Сегодня я ем только одно, и это ты, — грубо приказал ей. Я стал наблюдать, как она подчиняется, хмыкнув, когда она застенчиво свела колени. — Откройся для меня пошире, принцесса, или я заставлю тебя.

Я сжалился только, когда она превратилась в мокрое, бескостное месиво. Я отнес Молли по коридору в свою комнату. Опустил ее на кровать и уже собрался уходить, думая, что она спит.

Она схватила меня за руку, останавливая.

— Ты не обнимешь меня?

Нерешительно я сел рядом с ней на кровать и обнял ее. Она прижалась ко мне, и мое мертвое сердце дрогнуло в груди. Она понятия не имела, кого просила обнять ее. Она не представляла, насколько грязными и окровавленными были эти руки, которые она приветствовала на своей коже. Если бы она знала, то убежала бы и спряталась от меня.

Скоро она узнает, и всё станет проще. То, что было задумано как наказание для Молли, обернулось испытанием для меня. Я обнимал ее до тех пор, пока ее дыхание не выровнялось, а затем убрал свою руку. Если я не буду осторожен, то потеряю контроль над ситуацией. А я не могу себе этого позволить.

Глава 21

Молли

Дом престарелых «Благодатный рассвет» был не самым лучшим местом для ухода, в котором нуждалась моя мама, однако это было лучшее, что я могла себе позволить. Здесь всегда пахло переваренной капустой, но персонал был дружелюбным, а мама выглядела счастливой. Хотя в последнее время было трудно сказать наверняка, поскольку она все больше замыкалась в себе. Травмы и жизненные разочарования давили на нее.

— Доброе утро, Глэдис! — обратилась я к медсестре, выдающей множество лекарств, которые Мара принимала ежедневно. Каждая из этих маленьких таблеток равнялась ночи работы барменом в «Синем кролике». Казалось безумием платить так много и принимать столько таблеток за столь незаметный эффект. Но медсестры заверили меня, что они ей нужны, а моя мать получала то, в чем нуждалась. К черту расходы. Мне больше не на что было тратить деньги в этом мире.

— Доброе утро, дорогая. Мара будет рада тебя видеть, — ответила Глэдис.

Рада, пожалуй, было преувеличением, но мне нравилось думать, что мама знала, что я здесь, и ценила мой постоянный график посещений.

— Надеюсь, что так. Я принесла твои любимые кокосовые макаруны, — сказала я, поднимая коробку сине-зеленого цвета.

— Вот это другой разговор!

Глэдис направилась прямиком к моей сумке, а я пошла искать свою мать.

Она сидела в инвалидном кресле и смотрела в окно. Оно было высоковато для нее, поэтому мама не могла видеть сады — не то чтобы они были очень красивыми в центре города, — но она могла видеть небо. Я не была уверена, видит ли она что-нибудь сейчас, но мне нравилось представлять, что видит.

— Да благословит Господь «Синего кролика» и Рафаэля с его диетой для танцовщиц, — пробормотала Глэдис.

Она достала дорогую упаковку макарун La Duree и открыла ее. Я взяла одно печенье, прежде чем сесть на кровать.

Богатые мужчины заваливали танцовщиц в «Синем кролике» подарками. Это были самые разные вещи — от дорогих шоколадных конфет и косметики до изысканных вин и нижнего белья. Они и не подозревали, что все это попадает в корзину у двери, где сотрудники, мужчины и женщины, могут рыться в ней и брать то, что им хочется. Танцовщицам не рекомендовалось есть жирную пищу.

— Привет, мам. Как ты сегодня?

Я пододвинула стул, чтобы сесть рядом с ней.