Злой пёс. Плохой волк

Зубов снисходительно усмехнулся и махнул лапой: Ну что вы, нет. На этого пацана влияния не хватило даже у мэра. Но мы имели тесные связи с его покойным отцом.

Бобёр не врал.

Несмотря на то, что выглядел он теперь помятым, растрёпанным и уставшим, ранее он и в самом деле был одним из приближённых отца Бамби; имел долю в Борделе и клубе “Милк”.

Теперь же, согнутый жизнью в бараний (или олений) рог, он мыл полы в Доме Природы. Хотя, после его выходки на званном вечере прошлой ночью, возможно, и этой работы он также вскоре лишится.

Стыдно, конечно, что зверь его полёта заканчивал жизнь таким образом — моя полы за своими тупозубыми собратьями. Но платили ему прилично, а к унизительной жизни он привык быстро.

Зубов: Мы с вами встречались и ранее.

Шариков:

Это где же…

Зубов: В комиссариате. Я давал показания после убийства моей дочери.

Шариков вспомнил первую жертву Звероеда: Простите, не признал.

Зубов: Ничего страшного. Меня в последнее время и в самом деле не узнать.

Шариков был бы очень не против завершить этот разговор: Я… чем-то могу помочь вам?

Зубов:

Вы расследуете убийство моей дочери. И я хотел узнать, как обстоят дела.

Шариков: Простите, но я лишусь погон, если буду раскрывать тайны следствия.

Зубов: Что ж… Возможно, это и к лучшему. Но я также хотел сообщить вам кое-что. Моё предложение.

Шариков насторожился, осмотрелся по сторонам; чего этот бобёр хочет от него?: Простите, я…

Зубов: Выслушайте. Я мог бы пройти мимо, когда вы собачились с Бамби, а сейчас его мордовороты до сих пор избивали бы вас где-нибудь за углом. Можно сказать, что я купил вам пару часов и пару костей.

Шариков: Да. Полагаю, вы правы.

Зубов: Я небогатый зверь, лейтенант. Во всяком случае, теперь. Но у меня есть пять миллионов. Как считаете, это крупная сумма?

Шариков смущённо улыбнулся, по-прежнему не понимая, к чему клонит бобёр: Ну… смотря для чего. (впрочем, он считал названную сумму крупной вне зависимости от контекста).

Зубов: Вы ищете Звероеда. Но что закон сможет сделать с ним? Вряд ли наказание будет страшнее того, чему он подверг несчастных девушек. Как я и сказал — у меня есть пять миллионов. Все мои деньги. И я отдам их вам, если вы, найдя Звероеда, отдадите его не под суд… а лично мне. Я хотел бы… провести свой собственный процесс. И вынести приговор, который соответствовал бы его вине..

Шариков нервно хохотнул от услышанного: Простите, но это невозможно.

Зубов: Отчего же?

Шариков: Вы просите меня нарушить закон. Это не стоит никаких денег.

Зубов грустно улыбнулся и прозрачным взглядом посмотрел на детектива: Закон… Мне казалось — это для полиции никогда не было проблемой.

Шариков: Сочувствую вашему горю, господин Зубов. Но в этом я не смогу вам помочь. Всего доброго.

После этих слов молодой лейтенант развернулся на сто восемьдесят и быстро зашагал к машине. Он расправил ворот пальто, как бы защищая затылок от сверлящего взгляда Зубова.

Пять миллионов. Пять. И откуда этот Зубов взялся? С такими-то предложениями. Пять миллионов. За то, чтобы осудить маньяка по справедливости. Поставить к стенке.

Прекрати, Шариков, оставь эти мысли. Не этому тебя учили в институте. Молодой лейтенант-сыщик клянётся. Помнишь, что о чём?