Злой Сатурн

«Все полученные мной известия об устройстве и снаряжении армий Пруссии, Швеции и Австрии свидетельствовать могут о готовности оных государств начать войну, но только договориться не могут, каждый стремится выгадать себе больше корысти. А нам, покуда они торг держат, дабы мощь нашей армии усилить, чтоб превзошла она армии сиих стран, думается мне, надо больше казенных заводов строить для выплавки меди и чугуна, потребного для артиллерийского боя.

Демидов на Каменном Поясе и государевы Тульские заводы справиться с этим делом быстро не смогут. Да и Демидову давать богатеть беспредельно опасно, посколь армия может попасть в полную от него зависимость».

Василий Никитич поставил точку и размашисто расписался. Вложил написанное в конверт, опечатал сургучом и вместе с бумагами спрятал в ларец. Встав из-за стола, потянулся, расправляя затекшие руки, и, неожиданно что-то вспомнив, направился на антресоли. Поднимаясь по лестнице, услышал тихое всхлипывание, доносящееся из комнаты, отведенной Андрею.

Мальчик сидел на кровати. Размазывая слезы, он кинулся навстречу Татищеву.

— Ну-ну! Перестань-ка. Ты, чай, не девка — слезами обливаться! — смущенно произнес Василий Никитич.

— Ер-ро-фея жа-а-лко! — содрогался от плача мальчуган.

Василий Никитич гладил Андрея по черноволосой голове:

— Эх, брат! Не всегда от нас дело зависит. Кто я? Простой капитан. Повыше меня вон сколько людей. И каждый не столько о пользе государства думает, сколько о своей шкуре печется. Да ты об Ерофее не тужи! Этот не пропадет… Ну утри-ко слезы. У тебя с ним все равно пути разные. Лучше послушай, что нынче я сделал!

Перед тем как в Преображенский приказ ехать, побывал Василий Никитич в Навигацкой школе и академии. Раскинул умом и решил, что академия Андрею больше подходит. Правда, духовная она, но выпускает не только попов да настоятелей. Немало государственных мужей прошли там науку. Самое главное — языки выучить и физику. Ну а другое — богословие и прочее, что для попов надобно, можно забыть потом, это все ни к чему. Одно плохо — такие недоросли в академии обучаются, что хоть сейчас под ружье ставь. Да еще людей подлого состояния там немало, а Андрей — дворянин. Честь свою надобно высоко держать.

— А про звезды я ничего не узнаю?

— Об этом мы с тобой дома прочитаем. Купил я в Австрии книгу, «В защиту Коперника» называется. Коперник, видать, муж умный был и страха не ведал — против святого писания выступил. Только ты ни с кем не болтай, запрещенная она, книга-то. Через рубеж провез ее тайно. Мне уж один раз от царя за вольнодумство крепко досталось… Так вот, договорился я с ректором. Немецкий и латинской одолеешь — дальше другое решим. Договорился еще с учителем Навигацкой школы Никифором Рыкачевым. Будешь с ним географию, астрономию и геодезию изучать. Нынче вечером должен подойти, сразу и займетесь. А завтра в академию пойдем. В ученики тебя уже зачислили, но проректору все равно представиться надобно. А мне — опять в путь. Подорожную в Санкт-Петербург выправил.

Глава четвертая

— Святые угодники! — раздался насмешливый голос, когда Андрей впервые появился в аудитории. — Никак калмык к богословию решил приобщиться!

Андрей вспыхнул, резко обернулся и увидел высокого белобрысого мальчишку, разглядывавшего его наглыми навыкате глазами.

— Я тебе не калмык! — звонким от обиды голосом отрезал новичок. — Мы, Татищевы, от князей Смоленских свой род ведем, а мой предок новгородским наместником был. Понял ты, чухна безродная?

— Это я-то — чухна? — засучивая рукава, начал вопить белобрысый. — Хошь знать, Строгановы любого на Руси князя богаче будут. Тоже мне, «новгородский наместник»! — передразнил он. — Да у мово отца на Каме земли немереной поболе любого княжества будет!

Белобрысый петухом наскочил на Андрея, тот подставил ногу, но не удержался и вместе со своим врагом упал.

Катаясь по полу, противники колотили друг друга, щипали, царапали и, обливаясь злыми слезами, выкрикивали обидные слова.

— Вот так баталия разыгралась! — неожиданно раздался тоненький голосок.

В дверях аудитории стоял префект, невысокий толстый человек с багровым лицом. Все мальчишки, сбивая друг друга с ног, кинулись вон. А драчуны, ничего не замечая, продолжали тузить друг друга, пока, схваченные за шиворот, не были растащены префектом.