Злой Сатурн

— Правильно, — вздохнув, согласился директор, — текучесть большая, не держатся учителя. Вот, к примеру, Ковалев. Два года проработал и заявление об увольнении подал. Да еще перед началом учебного года! Где я ему замену найду? Черт меня дернул его принять. Летун. Весь Союз исколесил, думал, хоть здесь задержится.

— Земля огромная, а человек живет один раз. Иному хочется как можно больше увидеть. Что же в этом странного?

— Тогда выбирай себе другую профессию, а не педагога. Это ведь даже не профессия, а призвание. Всю жизнь посвящать этому надо, себя не жалеть. Вот что такое — педагог… Ты что улыбаешься?

— Хорошо, когда люди влюблены в свое дело. А Левашов вот утверждает, что нет не земле благороднее труда лесовода.

— Сравнил тоже. Хотя… гм… если рассудить, он тоже прав.

— Естественно… Но речь не о нем, а о Ковалеве. Можно взглянуть на его трудовую книжку?

— Надеюсь, это не профессиональный интерес?

— Что ты! Просто хочу узнать, где человек успел побывать.

Директор вытащил ключи, подошел к массивному шкафу, обитому железом, и достал из него личное дело и трудовую книжку Ковалева.

Личное дело Чибисов просмотрел быстро. В анкету, где ответы пишут коротко: да или нет, даже не взглянул. Задержал взгляд на фотографии. Обычное лицо, из тех, что не запоминаются. Никакой особой приметы. Высокий лоб от начинающейся лысины. Разве это примета? Не один мужчина к зрелым годам обзаводится плешиной. А в молодости, видать, видным был парнем. Чибисов вспомнил высокую, худощавую фигуру Ковалева. Широкие плечи, сильные руки.

Перелистывая трудовую книжку, Чибисов даже присвистнул. Покатался же по белу свету учитель-биолог. В сорок пятом демобилизовался из армии. Учился в Омском педагогическом институте. После окончания уехал в Среднюю Азию. Потом махнул в Красноярск. Долго не задержался, пересек весь Союз и бросил якорь в Вологде. Не ложилось и тут. Перебрался в Архангельскую область. Потом полтора года работал в Сарапуле, а из него попал сюда, в Нагорное.

— Мотается как неприкаянный. Сейчас куда надумал ехать?

Директор пожал плечами.

— Спрашивал, а он смеется, дескать, сяду в поезд, там и решу.

Чибисов еще раз перелистал книжку, обратил внимание на дату поступления в Нагорскую школу. Вздохнул и вернул документ директору.

— Передай ему, чтобы завтра зашел ко мне. Насчет ребят посоветуюсь, мне сказали, он у них классный руководитель.

На другой день Ковалев явился в отделение. Постучал, просунул голову в приоткрытую дверь, улыбнулся.

— Вызывали, товарищ Чибисов?

— А! Борис Николаевич! Прошу, проходите. Присаживайтесь. Сейчас освобожусь, и мы с вами займемся.

Ковалев присел к столу, захрустел пальцами. Время шло, а Чибисов перебирал одну папку за другой, листал подшитые бумажки и, казалось, совсем забыл о посетителе. Прием старый, но, как считал Чибисов, верный.

— Долго вы меня держать намерены? — не выдержал Ковалев.

Чибисов удивленно посмотрел на него.

— Прошу прощения. Закрутился с делами!

Он отодвинул в сторону папки. Сцепив пальцы, оперся локтями о стол и посмотрел на Ковалева. Как ни странно, его взгляд привел учителя в смятение. Глаза у него забегали по комнате. Склонив голову, он осторожно провел пальцем по верхней губе, стирая капельки пота.

И этот жест, и растерянность Чибисов заметил, но не подал вида и доверительно произнес:

— Я, Борис Николаевич, пригласил вас, чтобы посоветоваться. Балуются ребята, нехорошо балуются. Мы, конечно, можем такие выходки пресечь, но гораздо лучше, если в это дело вмешается школьная общественность, и, в частности, вы, как классный руководитель.

Ковалев перевел дыхание и уже спокойнее посмотрел на Чибисова, от которого эта перемена тоже не ускользнула.

— Не понимаю, при чем тут я. Сейчас каникулы, за ребят должны отвечать родители. За порядком же в поселке следить ваша обязанность, а не школы.

— Свои обязанности мы знаем. А на каникулы вы зря ссылаетесь. Кто займется досугом ребят, если не школа?

Ковалев иронически пожал плечами.

— К сожалению, ничем помочь не могу. Уезжаю, вчера подал заявление, и согласно закону через две недели меня обязаны отпустить.

— Две недели! За это время можно горы свернуть. Вы уж, будьте добры, не откажитесь помочь нам. Набросаем примерный планчик, что нужно сделать. Все окажут содействие: и леспромхоз, и гортоп, и, конечно, родители. — Чибисов вытер платком лоб. — Ну и жара! Освежиться не желаете? — Он достал из стола бутылку боржоми и два стакана. — Редко эту водицу завозят. Жена вчера увидела в сельпо, целый ящик купила. Пейте, не стесняйтесь.

Они просидели более часа. Выпили пару бутылок минеральной воды и наметили план работы с детьми.

Когда все выяснили и посетитель ушел, Чибисов осторожно обернул бумагой стакан, из которого пил Ковалев, и аккуратно упаковал в коробку.

— Саша! — вызвал он Козырькова. — Через час будет почтовый самолет. Собирайся, полетишь на нем. Вот эту коробку и пакет вручишь Самохину. Он уж сам свяжется с экспертами. Обратно вылетишь, как только получишь на руки результат. Ясно?

— Ясно, товарищ капитан. Разрешите по пути домой забежать, а то мать беспокоиться будет!