Злой волк

– Объясните мне суть дела, – сказала Ханна. – Меня не пугают трудные дела. А за стоящую историю я всегда готова взяться.

Две недели спустя

Четверг, 24 июня 2010

Совещания команды отдела К2 теперь проводились в привычном месте на первом этаже. Помещение дежурного подразделения позади охраны пару дней назад освободили и вновь передали для его непосредственного использования.

Прошло две недели после обнаружения трупа девушки, но, несмотря на кропотливое расследование дела, они ни на шаг не продвинулись в раскрытии преступления. Сотрудники Специальной комиссии «Русалка» проверяли бесчисленные сигналы и опрашивали десятки людей, но каждый след неизменно приводил их в тупик. Никто не знал погибшей девушки, никто ее не искал. Изотопный анализ показал, что она выросла недалеко от города Орша, в Белоруссии, но последние годы своей короткой жизни провела в Рейн-Майнской области. Следы мужской ДНК, которые были обнаружены под ногтями пальцев девушки, вселили небольшой проблеск надежды, но и это ничего не дало, так как данная ДНК не была зарегистрирована ни в одной базе данных.

Были установлены и исследованы все корабли, которые в промежуток времени, когда было совершено преступление, находились на Майне, при этом ограничились, разумеется, кораблями, которые имеют радар или были зарегистрированы на шлюзах. Были проверены даже плавучие рестораны, которые пришвартованы на Майне в районе Франкфурта, а также прогулочные яхты. Многие частные спортивные лодки, которые курсируют по Майну, не подходили по определенным параметрам. Учитывая то, что была масса возможностей просто сбросить труп с моста или прямо с берега в реку, задействованные колоссальные человеческие усилия и технические мощности были несоизмеримы с итогом.

Пресса, которая страстно жаждала результата, упрекала полицию в слепой показухе и бессмысленном разбазаривании денег налогоплательщиков.

– К сожалению, сотрудничество с коллегами из Минска нам тоже ничего не дало, – подвел разочаровывающий итог Оливер фон Боденштайн. – Там также нет никаких заявлений об исчезновении людей, которые можно было бы применить к погибшей девушке. Акция по расклеиванию листовок в районе Орши также до сего времени остается безрезультатной. Ни одежда девушки, ни фрагменты ткани из ее желудка не дают никакой конкретной наводки или, по меньшей мере, надежды на успешное расследование.

Боденштайн посмотрел на свою притихшую команду. Недели наивысшего напряжения под прицелом общественности, две недели непрерывной работы без выходных давали себя знать. Он видел усталость и безропотное смирение на усталых лицах своих коллег и хорошо понимал их душевное состояние, потому что и сам вряд ли чувствовал себя лучше. Редко приходилось ему сталкиваться с делом, в котором было бы так мало зацепок, как в этом.

– Я предлагаю всем пойти сейчас по домам и немного отдохнуть, – сказал он. – Единственная просьба – оставаться на связи на случай, если вдруг произойдет что-то экстренное.

В дверь постучали, и в комнату вошла доктор Николя Энгель. В тот же момент ноутбук Остерманна издал негромкую трель.

– Мы получили подтверждение, – объявила советник уголовной полиции. – Боденштайн, на следующей неделе вы едете в Мюнхен. Наша «русалка» будет привязана к «Делу № XY». В любом случае стоит попытаться.

– Эй, люди! – воскликнул Кай Остерманн. – Я только что получил сообщение из лаборатории в Висбадене. Они наконец закончили анализ воды из легких девушки.

Тот факт, что девушка утонула в хлорированной воде, был одной из самых больших загадок данного дела. Боденштайн не относился к тем людям, которые полагались на результаты анализов, но он настоял на анализе воды. Он лелеял почти отчаянную надежду на какую-нибудь ценную зацепку.

– И что? – спросил он с нетерпением. – Каков результат?

Остерманн с сосредоточенным лицом пробежал отчет.

– Гипохлорид натрия, гидроокись натрия, – читал он вслух. – Эти вещества входят в состав хлорных таблеток для бассейнов и джакузи. Кроме того, были обнаружены небольшие следы сульфата алюминия. К сожалению, ничего, что выводило бы нас на настоящий след. Я боюсь, что мы опять ищем иголку в стоге сена.

– В общественном бассейне она не могла утонуть. Это каким-то образом обязательно раскрылось бы, – предположила Катрин Фахингер. – А что, если мы обратимся через прессу с просьбой откликнуться тех, кто имеет дома бассейн?

– Но это абсурд, – возразила Пия. – Здесь тысячи домов оборудованы бассейнами и еще больше джакузи.

– И тот, в чьем бассейне утонула девушка, все равно не позвонит, – добавил Кай.

– Если мы будем проверять все частные бассейны, то потратим на это ближайшие несколько лет, – вставил свое слово Джем Алтунай, который отложил свой отпуск на родине, в Турции, и отправил туда жену и детей одних. – Ты хочешь потребовать от каждого владельца бассейна предоставить анализ воды?

– Очень смешно, – фыркнула Катрин обиженно. – Я только хотела сказать, что…