Зловещая тайна Вестерфилда

— Да. Я тебе говорю, старый дурак вставал очень рано, одержимый мыслями о грехах и сексе. Это в его-то возрасте! Гадкие рассуждения про Содом и Гоморру… По-моему, совсем из ума выжил. — Ева укоризненно посмотрела на Мередит. — Ты меня чуть-чуть не застала. В то утро я нашла Филипа мертвым раньше тебя. Он еще не умер. Лежал на полу в мастерской, задыхался, изо рта шла пена. Смотреть было страшно. Но я видела — он умирает. — Ева нахмурилась. — Даже не думала, что это будет так долго. Решила обыскать коттедж, пока кто-нибудь не пришел. По крайней мере, надеялась успеть. Начала искать, и тут, веришь ли, из своего дома вышел глупый старик, заорал на кота. Вел себя непотребно, шарил в кустах, поднял дикий шум. Я побоялась, что он меня увидит, выскочила из кухонной двери, пока он бегал за котом, вернулась по тропинке в свой сад, заперла калитку, направилась к дому. И тут увидела тебя! — Фиалковые глаза широко открылись. — Ты шла по саду. Мне пришлось в кустах спрятаться. Ты шла прямо на меня. Открыла дверь, вышла на аллею. Я знала, что ты найдешь Филипа. Помчалась в дом, поднялась наверх. Слышала, как ты вернулась, звонила Питеру Расселу. Потом миссис Ювелл завопила на лестнице: «Ох, господи, мисс Оуэнс, не знаю, что стряслось в мастерской!..»

Мередит вздохнула.

— Глупый старик, — с сожалением проговорила Ева. — Знаешь, он меня видел. Прошлой ночью, когда обозвал Иезавелью, еще всякого наговорил, заявил, что видит меня по утрам, крикнул, что видел и в день смерти Фила… Видел, что я была в коттедже… Мне пришлось его убить, Мерри!

Ева стремительно подалась вперед.

— Ты же понимаешь, правда? Надо было заткнуть рот старику, надо было избавиться от Фила. Я не хотела ни того ни другого. Но они меня оба достали. Надо было заставить Филипа молчать. У Джона Лейзенби благопристойная семья, он сам всячески уклоняется от неприятностей, после скандала ни за что не остался бы с Сарой. Я не могла платить Филу большие деньги. У меня их нет. Знаю, кажется, будто есть, а на самом деле нет. Только то, что Роберт оставил. Поэтому мне так нужна была роль в мыльной опере Альби, я пошла бы на все, чтоб ее получить! Фил такой же, как Хьюго, этот тип мне отлично известен. Им на все наплевать, особенно когда они понимают, что не получат желаемого. Как только Филип понял бы, что я не буду — не могу — платить, неизвестно, на что он решился бы ради мести. Я боялась, что он расстроит свадьбу. Явится в церковь и на вопрос викария, не знает ли кто-то причин, препятствующих заключению брака, все выложит. Или после свадьбы начнет требовать деньги у Сары. Будет преследовать бедную девочку, присосавшись пиявкой. Высосет до смерти. Как всегда. Думаешь, я не знаю? Если они тобой завладели, уже не отцепятся. Мне пришлось отдать Хьюго все до последнего цента, чтобы он дал развод и исчез. Поэтому у меня ничего нет, кроме денег Роберта. Остальное забрал Хьюго, без конца надо мной потешался, над моей беспомощностью. Думаешь, я позволила бы Саре пройти через это?

— Зачем ты платила ему за развод? — спросила Мередит, припоминая слухи и рассказы Евы о неописуемом поведении ее второго мужа. — У тебя было имя, солидное положение, он был полным ничтожеством, пил, бил тебя, изменял, не работал…

— Правда, — серьезно подтвердила Ева. — Но в суде я не могла ничего сказать, потому что он знал кое-что обо мне.

Солнце закрыла туча, в комнате потемнело, похолодало. В ушах Мередит прозвучал мрачный голос Эллиота: «Вы еще пожалеете…» Она содрогнулась. Явившийся призрак стоял у нее за плечом. Глубоко в душе она знала, что на следующий вопрос получит ужасный ответ, которого слышать не хочет, но должна услышать.

— Что знал, Ева?

— Что я застрелила Майка. Хьюго каким-то образом догадался и предупредил, что, если я хочу вываляться в грязи, он с радостью поможет. В конце концов, устав от меня, устав меня мучить, он забрал деньги и ушел. Оставил меня без гроша. Хотя я так радовалась его исчезновению…

— А я думала, какой-то наркоман… — прошептала Мередит.

— Да нет! — Ева села, спустила ноги на пол, даже оживилась. — Вовсе нет. Понимаешь, я хотела, чтобы Майк вернулся к нам с Сарой. Он все твердил, что надо подумать, я надеялась на счастливый исход. В тот вечер мы пришли к нему в квартиру, выпили, и тогда он сказал… он сказал… — недоверчиво повторяла Ева, — что подумал и не вернется. Никогда. Мерри, он нашел другую! Она была ему дороже нас с Сарой!

Мередит крепко зажмурилась. В голове билась боль. Перед глазами газетными шапками плыли строчки последнего письма Майка.