Зловещее поручение

Интересно, что подумал бы обо всем этом Старик? Я еще не предполагал информировать его об этом малопонятном периоде состязания. В ответ я выслушал бы немало язвительных замечаний. Следовало подождать чего–либо более реального, а оно, видимо, надвигалось.

Я свернул на Чарльз–стрит и пошел в направлении Беркли–стрит. Там я пересек площадь и возле Хей Хилла вошел в телефонную будку.

Я набрал номер Фриби и слушал гудки, досадуя, что его нет на месте.

Вдруг в телефонной трубке послышался его голос, и я сразу успокоился.

— Это Келлс. Вы можете покинуть миссис Вейл. Я оставил следить за ней другого человека.

— Понял, — ответил Фриби. — Есть еще что–нибудь?

— Да. В настоящий момент за мной увязался очаровательный хвост. Это леди по имени Джанина. Она живет на Верити–стрит, 16. Кажется, она в чем–то меня подозревает и ведет за мной слежку. Вам следует сейчас же переключить свое внимание с Вейл на Джанину. В данный момент вы могли бы побывать в ее квартире. Не можете ли вы проникнуть в нее без того, чтобы поднять на ноги всех соседей? Она занимает две комнаты — спальню и гостиную — на втором этаже. Там есть черный ход, и я думаю, он является самым легким путем для проникновения в ее квартиру. Если вы увидите, что проделать это без большого шума нельзя, то оставьте до более подходящего случая. Шум здесь для нас крайне нежелателен.

— Я понял. На что надо обратить внимание?

— Бумажки, записки, всякая подходящая нам мелочь.

— Каким примерно временем я располагаю?

— Не менее часа, я думаю. Если что–нибудь случится — сразу сообщите. Буду у себя часа через полтора. Пока.

Он также сказал «пока» и повесил трубку.

Я вышел из телефонной будки, прошел до угла и завернул на Довер–стрит. Как только я оказался за углом, я тотчас же вошел в первое попавшееся парадное и, стоя там с потухшей сигаретой, принялся поджидать.

Не прошло и минуты, как мимо моего парадного прошла Джанина. Она двигалась очень быстро и в то же время грациозно и неслышно. На каблучках ее туфель действительно были надеты резинки, и она, видимо, знала свое дело.

Я позволил ей пройти мимо меня с десяток ярдов, вышел из парадного и бесшумно догнал ее.

— Добрый вечер, Джанина! Как поживаете? Это ваша обычная прогулка или, быть может, по той или иной причине ищете меня?

Она остановилась и повернулась ко мне, сохраняя полное присутствие духа.

— О, это вы?

В ее голосе чувствовалось вполне естественное удивление и ничего больше.

— Да, это я. Вы удивлены, увидев меня? Вы вовсе не следили за мной весь вечер? Чего же вы хотите, дорогая?

— Не думаю, чтобы я хотела чего–либо особенного, кроме стаканчика прохладительного. Я с удовольствием выкурила бы сигарету и выпила чего–нибудь.

Я подумал: «Да, у вас хорошие нервы, бэби. Но что же вы замыслили?»

— Отлично, — сказал я. — Это нетрудно организовать. Пойдемте со мной. Думаю, что знаю, где мы могли бы посидеть и выпить, даже если это будет и немного позже обычного. Не правда ли, чудесный вечер?

— Полагаю, вы правы.

Мы направились по Довер–стрит. Никто из нас не произнес больше ни одного слова.

После довольно продолжительного молчания Джанина не выдержала, чуть дрогнувшим голосом она сказала:

— Вы знаете, что рано или поздно кто–то начнет разговор. И я думаю, кто же из нас это сделает.

— Я отвечу вам, Джанина. Это должны сделать вы. Я вовсе не намерен делать то, что не желаю. А вот вы обязаны это сделать, и немедля.

— Это почему же?

— И это я скажу вам. Вы кое–что сделали с Сэмми. Должен вам сообщить как твердо установленный факт, что Сэмми вовсе не был жертвой авиабомбы. Он был убит. Кто–то застрелил его.

Казалось, эта новость не особенно взволновала ее. Она сказала:

— О, неужели? Но в таком случае этот факт отрицает то, что я общалась с ним последней. Не так ли?

— Совсем нет. Если даже история белолицего и была неверна, если даже ваша собственная версия была правильна и если, наконец, Сэмми покинул вашу квартиру рано утром, вы все же были последним лицом, которое он видел при жизни.

— Следовательно, — сказала она, — вы предполагаете, что он, оставив мою квартиру, направился прямо на площадь. И вы уверены, что перед этим он никуда больше не заходил?

— Я ничего не предполагаю. Я интересуюсь только фактами. Некоторые уже есть, а скоро появятся и новые. Можете не сомневаться в том, что очень скоро на поверхность выплывут такие, за которые я уцеплюсь мертвой хваткой и которые, как прожектор, осветят тайну убийства.

Джанина. прищелкнула языком и сказала:

— В таком случае это становится ужасно интересным. Мне бы очень хотелось, чтобы вы таки скорее раскрыли эту тайну. И убедились бы, что ваши подозрения на мой счет развеяны как дым.

Я промолчал.

К этому времени мы прошли примерно половину Сент—Джеймс–стрит и находились у намеченной мною цели.

Я подошел к знакомому дому и позвонил. В прошлом заведение Селены работало всю ночь.

Спустя пару минут дверь открылась, и на пороге появилась сама Селена.

— Так… так… Так эго вы?.. Вы…

— Да–да! Майкл Келлс.

— Ах, Келлс… Так–так… И еще Майкл…

— Да–да! Конечно!

— Откуда это вы? Впрочем, снова видеть вас большое удовольствие! Заходите.