Зловещее сокровище

Он как раз выслушивал доклад одного из своих подчиненных, участвовавших в задержании этих подозрительных типов. Говорили они по-украински, но отдельные слова все же можно было различить и нарисовать общую картину происходящего. По мнению повстанцев доподлинно получалось, что эта троица является враждебными диверсантами – это мнение подкреплялось наличием документов только у одного члена группы, то есть у девушки.

Выслушав доклад своего бойца, атаман, нахмурив брови и придав лицу грозное выражение, грубо промолвил:

- Вы кто такие?

Переводить взялся тот самый бандит-военный, который уже до этого общался с Викторией.

- Я являюсь гражданкой Соединенных Штатов. Сюда прибыла с журналисткой миссией. Готовлю репортаж о развивающихся в вашей стране событиях.

- Где твое удостоверение о причастности к озвученной тобою профессии? - продолжал допытываться Юхно, - Где миграционная карта, виза, ну или что-то другое, подтверждающее, что ты нам не врешь? И кто такие эти два стоящих рядом голубчика? Лично я думаю, что вы российские диверсанты.

- Никакие мы не диверсанты, - настаивала молодая красивая женщина, - я у вас здесь уже, далеко, не первый раз, и мне всегда хватало американского паспорта. Эти же двое? Они мои попутчики: один польский агент, а другой мой немой слуга.

- Заливаешь ты, конечно, прям сказочно, я даже заслушался, но, извини, пока совершенно неубедительно. Предъяви мне хотя бы одно доказательство того, что вы не шпионы.

- Мне всегда было достаточно своего слова и, кроме того, американского паспорта, - переходя с гнева на неуверенность, начиная уже не «нападать», а скорее, оправдываться, продолжала Виктория, - Я всегда пользовалась достаточным уважением в вашей стране.

- Хм, говоришь паспорт? - усмехнулся главарь «освободительного движения», - При том, как развита сеть специальных служб враждебной для нас Московии, подделка американского паспорта – это такой пустяк, о котором даже и говорить-то не стоит. Мне нужно что-нибудь конкретное, чтобы я вам, леди, поверил.

В этот момент зашел очередной боец, положивший на стол перед атаманом три российских документа, удостоверяющих личность, а также служебное удостоверение сотрудника внутренних дел, и, что-то прошептав ему на ухо, немедленно удалился. Внутри отважных героев в этот момент все словно бы опустилось. Их души словно бы ушли в пятки и настойчиво просились наружу. Сердца застучали так, что вот-вот готовы были вырваться из груди. Виктория побледнела, но силилась, при этом, сохранять все свое мужество. Мужчины держались более стойко, но и им вдруг стало как-то не по себе. Их обман был разоблачен, и надежды выйти из неприятной ситуации, как говорят: «без потерь», у них на этот раз вряд ли останется. Мысленно они уже готовились к депортации и кляли Судьбу за то, что она к ним до такой степени неблагосклонна, прерывая чуть ли не в самом конце их грандиозную миссию.

- Ну, вот, - обращаясь к своим единомышленникам, произнес Сидор Иванович, - Я, как всегда, оказался прав – это проклятые Москали. Разбирая их вещи, мои доблестные солдаты нашли их российские паспорта, - и тут же отдал приказание своим бойцам, приведших к нему заклятых врагов, - этих пока поместите в сарай. Один встанет на караул. Завтра утром мужчин повесим, а женщину вечером – ко мне в опочивальню, сначала с ней я позабавлюсь, потом отдам на растерзание вам. Ну, а если сможет после наших утех выжить, тогда и ее тоже повесим. Машину поставьте ко мне в гараж.

Отдав такое жестокое указание, Батька посчитал, что эти вражеские «объекты» больше не заслуживают его внимания, и стал обсуждать с другими членами банды свои дальнейшие планы. Хоть этот приказ и был отдан на чистейшем украинском языке, смысл его дошел до путников совершенно отчетливо.

Пленников вывели из дома и под охраной провели к месту их заключения. Открыв добротную дверь, бойцы украинского «сопротивления» затолкали внутрь помещения обреченных на гибель новоиспеченных невольников. Там их провели еще в одно отделение, где на полу присутствовало только брошенное на голую землю свежее сено. Становилось вполне очевидно, что они были не первыми, к кому повстанцы выказали такое свое недоверие. Снаружи щелкнул замок, и сквозь щели в досках заключенные увидели, как на часы встал один из приведших их грозных беспощадных боевиков. К слову сказать, что, если доски в перегородке внутри этой ставшей на время тюрьмой постройке были прижаты друг к другу не плотно и имели, пусть и небольшие, но все же отверстия, то стены самого же строения были добротные, с наложенным снаружи «нащельником». Руки невольникам развязывать не стали, определенно посчитав, что так будет гораздо надежнее.