Зловещий детдом

– А теперь – самое интересное, – Рык наклонился вперед. – Вчера меня разыскал брат Ткача.

– Так, – протянул Матвей. – Он у него программист?

– Угадал, – кивнул Рык. – Я с ним на похоронах познакомился и телефон оставил. Мало ли. Парень не чета, конечно, Ткачу, – он поморщился. – Не боец. Как говорится, природа на нем отдохнула. Я даже поначалу не поверил, что они родные. Сморчок такой, – он втянул щеки и усмехнулся. – Компьютерный гений. Зовут Лева. Так вот, несколько дней назад они с женой приехали в Кряжки, чтобы узнать, как у Ольги дела.

– Погоди, ты же сказал…

– Да, она летом погибла, – подтвердил он. – Только они не знали, а телефон потеряли, и она не звонила. Подумали, мало ли? Может, считает, что в тягость будет после смерти брата. В общем, поехали в Кряжки, к родителям Ольги, а оказались на пепелище, в прямом смысле. Дом, оказывается, еще в ноябре сгорел, а вместе с ним и хозяева.

– Ну и дела! – расстроился Матвей. – Сначала Ткач, потом Ольга, а следом родители!

– Вот! – Рык поднял вверх указательный палец. – Понял?

– Странно, – Матвей откинулся на спинку дивана. – Хочешь сказать, не случайность?

– А ты как думаешь?

– Но насчет Ткача мы с тобой знаем, – стал перечислять Матвей. – На наших глазах несчастный случай… Или ты тоже считаешь? – он испытующе посмотрел в глаза другу.

– Нет, ты что?! – Рык испуганно выставил перед собой открытые ладони. – Даже и в мыслях не было.

Матвей задумался. В принципе, несчастный случай, в результате которого погиб Ткач, стал причиной того, что Матвей оказался за воротами одной из структур ГРУ. Вины его в гибели друга не было. Но так случилось, что перед злополучными занятиями по тактической подготовке он вдруг почувствовал неладное, да и сказал об этом вслух. Угораздило тогда даже описать, что случится. А оно возьми да так все и выйди. Возвращаясь после занятия по тактической подготовке, они сидели на броне БТР. На повороте под педаль водителя попала кружка. Он не справился с управлением и на полном ходу врезался в стоящие на учебном месте вагоны. Ткача тогда придавило корпусом боевой машины. Рык и Матрос, как Матвея между собой в группе называли друзья, спрыгнули. Все бы ничего, но проводивший служебное расследование дознаватель вдруг ляпнул, будто допускает, что Матвей подстроил все, чтобы доказать свои экстрасенсорные способности. Полная чушь, но Матвей тогда просто взял и ударил майора. Этого оказалось достаточно, чтобы поменять судьбу.

– Что? – встрепенулся Матвей, спохватившись, что сидит и смотрит в глаза уже давно замолчавшего Рыка.

– Так ты поможешь?

– Нужно разобраться, случайность это или нет, – задумчиво проговорил Матвей и пожал плечами: – Вполне возможно.

– Почему так думаешь? – напрягся Рык.

– Понимаешь, после смерти человека, как правило, его родственники еще долго, а иногда и до конца жизни, живут в состоянии стресса, – сопоставляя все факты, стал рассуждать Матвей. – А если речь идет о детях, то это просто вечная боль…

– Хочешь сказать, они сами, – Рык не договорил.

– Нет, ты что? – Матвей замотал головой. – Таким способом уходить из жизни – безумие. Да и вообще, – Матвей пожал плечами, – им было ради кого жить. Сам говоришь, внук остался. Просто мысли с утра до вечера заняты одним и тем же. Человек становится рассеянным, забывчивым. Вот что-то и оставили включенным…

– Ты сможешь это проверить? – Рык испытующе уставился ему в глаза.

– А куда же я денусь? – развел руками Матвей. – Только хотелось бы с братом Ткача самому пообщаться.

– Я передам, – Рык встал. – Они сейчас в области. Решают вопрос усыновления.

– В смысле? – не сразу понял, о чем речь, Матвей.

– Племянника, – уточнил Рык. – Сына Ткача хотят забрать.

– Но так это дело не одного дня, – удивился Матвей.

– Они пока собираются найти, где он. Ведь никто ничего не знает…

* * *

За полчаса езды по запруженным машинами улицам Колган изрядно понервничал. Он не любил быть в качестве пассажира. А если за рулем была женщина, это тяготило его вдвойне. Нет, Васильева водила машину неплохо, однако Колган не любил от кого-то зависеть. Ему как никому известно, как хрупка человеческая жизнь и как тонка грань между ней и смертью.

Колгана охватывало беспокойство, когда она перестраивалась из ряда в ряд, обгоняла попутные машины, выезжала на полосу, рядом с которой была полоса встречного движения. Он напрягал ноги, когда Васильева на мгновенье позже, чем ему казалось, начинала тормозить перед препятствием. Колган стал ловить себя на мысли, что с каждым разом эти чувства острее. Он не мог понять, что это: признак трусости или развившаяся осторожность?

Наконец Ирина Станиславовна свернула на стоянку и медленно покатила между рядами машин, ища свободное место.

– Вот «бэха» выезжает! – воскликнул Колган, подавшись в направлении выезжавшего «БМВ».

Копившийся доро́гой страх вдруг вырвался наружу странным облегченьем.

– Господи! – вздрогнула Васильева. – Ты зачем пугаешь?

– Это у тебя нервы, – констатировал он и откинулся на спинку кожаного сиденья.

Ирина Станиславовна въехала на освободившееся место, заглушила двигатель и посмотрела на Колгана: