Злые дети

Эта сторона службы как-то не слишком волновала Виктора раньше, но сегодня почему-то он об этом задумался всерьез. Дядя Семен всю дорогу его к этому ненавязчиво подталкивал. Работай, Витя, работай кропотливо и настойчиво. Ты ведь борешься со злом? Так вот, чем выше поднимешься, тем более серьезное зло будет в твоем поле зрения. Простой следак закроет квартирного мошенника или пьяного дебошира. Хорошо. А вот «важняк» уже берет за «хибот» фигуры посерьезней, которые ломают жизни не соседям, а очень многим людям. Коррупционеры, убийцы, маньяки. Но далеко не каждому важняку по силам зарубиться с продажным сенатором или долларовым миллиардером. А ведь можно забраться и дальше, и тогда ты сможешь влиять не на конкретных гадов, а на систему, их порождающую. Это гораздо важнее, чем засадить в камеру утырка, который по пьяни жену зарезал.

Вот только так скучно копаться в бумагах, подбирать статьи и оформлять дела!

Вася-Вася дал ему возможность поработать «в полях», выделив одно конкретное и крайне запутанное дело. Казалось бы, шикарная возможность не появляться на службе. Но Виктор чувствовал, что проблемы могут навалиться в самый неожиданный момент. И следовало себя по возможности обезопасить. А для этого он привык идти прямо на проблему, в атаку. Только атаку эту требовалось провести аккуратно, иначе вместо решения проблемы можно оказаться полностью ею раздавленным.

Когда он вошел в кабинет, Носов, что-то сосредоточенно набиравший на компьютере, молча встал и вышел. Макаров не обратил внимания на эту демонстрацию. Ему было искренне плевать. Носов не входил в его планы, а значит, был бесполезен. И его переживания можно не принимать в расчет.

Первым делом Виктор вызвонил свою новую напарницу – сибирячку Ольгу. Из-за смены часовых поясов она не высыпалась, и Виктор разрешил ей не тратить время на никому не нужные посещения Комитета. В их паре он занимал положение старшего и по званию, и по должности.

Ольге он поручил навестить прежние места работы почивших в бозе ученых и аккуратно, очень аккуратно поискать их связь с Министерством обороны, если таковая найдется. Сам он там уже бывал, и не раз, и не хотел, чтобы его очередное появление коллеги погибших сочли новым витком расследования. Это могло повлечь ненужный шум, который бы достиг ушей «зеленых человечков».

Был соблазн намекнуть Ольге про интернат номер 47. Но Виктор решительно отбросил эту идею. Она была слишком личной. Почему-то он не хотел, чтобы ушлая сибирячка раскопала что-то, что покажет его прямую заинтересованность в деле. Этим нужно заниматься самому. Лично.

Закончив разговор, Виктор выключил компьютер и принялся за дело, котрое всегда ненавидел больше всего. Он стал ждать. Предстояла весьма неприятная задача, но ее нужно было решить. Он мог сам пойти к Василию Романовичу, но это было бы тактически неверно. Поэтому он, вопреки обычной практике, заявился в Комитет шумно, не шкерился по коридорам, стараясь незаметно миновать места обитания начальника, а шел открыто и даже завел разговор с коллегой непосредственно перед кабинетом Васи-Васи. Значит, шеф уже в курсе его появления. И он вот-вот его вызовет. Или Виктор ничего не понимал в людях вообще и в Васильеве в частности.

В тягостном бездействии прошло сорок минут. После чего дренькнул внутренний телефон и дежурный бодрым голосом сообщил, что Макарова требует к себе начальник отдела. Виктор положил трубку, закрыл глаза, несколько раз с хрустом наклонил голову, разминая суставы, и решительно направился «на ковер».

Полковник юстиции Васильев встретил Макарова сухо. Впрочем, иного сложно было ожидать. Слишком велик, по мнению начальника отдела, грех проштрафившегося подчиненного. И слишком мало прошло времени с момента совершения того греха.

Виктор коротко и четко доложил о ходе расследования, не забыв упомянуть и предполагаемой связи безвременно усопших ученых с работой на Министерство обороны. В ответ Васильев только поморщился. Это означало, что, по его мнению, следак «натягивает сову на глобус», т. е. подгоняет условие задачи под известный ответ и только зря тратит время. Но вслух возражать не стал. В конце концов, связь эту установили коллеги из Сибири, а не сам Макаров.

– Хорошо, – сказал Василий Романович. – Продолжайте работу, но на Минобороны не зацикливайтесь. Докладывать мне ежедневно. Ресурсы Комитета на личные дела тратить запрещаю.

Макаров промолчал, хотя последняя фраза граничила с прямым оскорблением.

– А сейчас ступай к Снежковой. И не вздумай бегать, это мой прямой приказ.

– Я под следствием?

– Если бы в отношении тебя было возбуждено уголовное дело, я бы тебя отстранил от работы. Пока это только служебная проверка.

– Что у нее против меня есть?

Васильев посмотрел на Макарова с презрительным недоумением.

– Она тебе сама скажет. Когда ты нарушал все, что мог, подвергая риску своих товарищей, ты делал это на свой страх и риск. Вот теперь сам бойся и рискуй. Начальство тебе тогда только мешало. Не вижу причины, чтобы оно вдруг изменилось и стало тебе помогать.