Злые дети

В прозекторской на металлическом столе лежало тело Эльвиры Кононовой. К счастью, накрытое простыней, через которую проступали красные пятна.

— У погибшей был весьма богатый внутренний мир, — начал Менделей, взявшись за край простыни. — Хочешь в него заглянуть?

Виктор остановил его жестом.

— Достаточно лица, Мендель Джалилович.

Тот согласно кивнул и не стал сдергивать простыню полностью. Виктор насмотрелся в своей практике на трупы самой разной степени поврежденности и испорченности, но разглядывать вскрытую грудную клетку еще молодой и привлекательной женщины большого желания не испытывал.

Лицо погибшей уже приобрело восковую бледность и его черты заострились. Обезвоженная кожа плотно обтянула кости черепа. Но даже сейчас она оставалась красивой. Только опустившиеся вниз уголки рта и запавшие глаза придавали ей вид фатальной обреченности. Словно она знала, что вот-вот умрет, и смирилась с этим. Но ни отчаяния, ни ужаса не испытывала.

— Боюсь, молодой человек, картина не очень отличается от предыдущих случаев. Ссадин и царапин на теле практически нет. Во всяком случае, таких, которые указывали бы на схватку или отчаянное сопротивление. Причина смерти — механическая асфиксия, вызванная пережатием дыхательных путей тонким гибким предметом.

— Струна, — пробормотал Виктор.

— Интерпретация выводов — не мое дело. Я занимаюсь точными науками, — ответил эксперт. — Струна, проволока, леска — мне сие неведомо. Какие-то уточняющие признаки я смогу выдать после тщательного изучения раны на микрочастицы, но на это пока не было времени.

— А на что время было?

— Не торопите меня, молодой человек! Итак. Механическая асфиксия стала причиной смерти. Рана на горле затронула трахею, но не повредила ее. Кровотечение при этом было недостаточно обильным, чтобы как-то повлиять на общую картину. Так что тут все понятно и однозначно. А вот дальше…

— Что дальше? — не выдержал Макаров, заставив эксперта снисходительно улыбнуться.

— А дальше возникают отличия от прошлых дел.

Виктор почувствовал возбуждение и едва удержался, чтобы не потереть руки. Он даже вынес пятисекундную паузу, которую взял садист в прорезиненном фартуке. Менделей снова улыбнулся, но уже с уважением.

— Первое — характер раны на горле у предыдущих жертв был несколько иным. Немного — но иным. Там края выглядели так, будто их разрезало нечто тонкое и острое, и трахея повреждена гораздо сильнее. Здесь же края как бы слегка замяты, и повреждения трахеи скорее сдавливающего типа, нежели резаные.

— Что это значит? — Макаров сам мог бы сделать предположения, но «сын трех народов» не терпел подобного вмешательства в свою область.

— Я бы предположил, что на этот раз убийца сменил орудие труда. Если использовать вашу, молодой человек, терминологию, то теперь вместо первой струны он использовал четвертую. То есть что-то более толстое или более мягкое.

— Та-ак, — протянул Макаров. — Но ведь это еще не все?

— Не все, — кивнул Менделей. — Предыдущим жертвам убийца отрезал мизинец при жизни, причиняя этим дополнительные страдания. И убивал только после того, как насладится их болью. Они повреждали тонкие ткани гортани, исходя истошным криком — если позволите такую романтическую интерпретацию. Они повреждали ткани запястий, пытаясь вырваться. А в этот раз мизинец отрезан посмертно. Почти сразу после смерти, но все же после нее. Почему именно эта женщина заслужила такую поблажку — решать вам.

— Все? — заинтересованно спросил Виктор.

— Этого мало? — удивился эксперт.

— Это очень много. Но у вас же есть еще что-то! Я же вижу!

Менделей загадочно улыбнулся.

— Да, есть кое-что еще. И вот это действительно необычно. Это необычно не с эмоциональной точки зрения, не с точки зрения психологии убийцы. Хотя серийники редко меняют модус операнди — способ действия. Но это все же теоретически допустимо. А вот технологические изменения — это совсем другой уровень необычности.

— И что же это за изменения?

— Я успел провести анализ крови. Так вот в ней обнаружились крайне интересные следы. Причем в очень малых количествах. Еще лет пять назад мы бы их просто не обнаружили, но наука не стоит на месте. А Следственный комитет на ее передовом крае, чтоб вы таки знали, молодой человек!

Макаров напрягся. Когда Менделей начинал вставлять в свою речь местечковые обороты и словечки — жди бомбы. Это означало, что он готовился к триумфу.

— Итак, — Виктор с горящими глазами, шепотом пригласил начинать.

— Итак! — небрежно сказал эксперт. И это тоже означало, что у него имеется нечто из ряда вон выходящее. — Я могу сказать, что обездвижена жертва была с помощью нейролептика нового поколения. Следы его я обнаружил в ее крови. Причем его формула крайне незначительно отличается от обычного успокаивающего средства, поэтому его очень сложно обнаружить. В кровь он попал воздушно-капельным путем — я обнаружил раздражение слизистой носа и глаз. То есть его распылили жертве в лицо с близкого расстояния.

— Она либо знала убийцу, либо он не вызывал у нее никаких опасений.