Злые дети

— Найди Романова. Он объяснит суть и скажет, к кому тебе пойти дальше. Времени нет. Может быть, счет вообще на минуты. Вали прямо сейчас!

— Ты говоришь меньше, чем знаешь!

— Потому что если я сейчас не заткнусь и не засну, то просто сдохну, твою мать!

Даурский обессиленно откинулся на спинку дивана. Он даже не побледнел, а прямо-таки побелел. Виктор аккуратно уложил его на правый бок, чтобы не нагружать рану, и накрыл пледом.

— Я скоро, дядя Семен. А когда вернусь, ты все мне расскажешь.

Даурский слабо улыбнулся и едва слышно прошептал:

— Возвращайся. Я буду ждать.

И заснул.

Когда он открыл глаза, уже стемнело. Значит, провалялся в отрубе он часов семь, не меньше. Все тело затекло, и чтобы свесить ноги с дивана, ему понадобилось несколько минут. Еще через минуту он понял, что проснулся не сам по себе. Его что-то разбудило. Что именно?

Несколько секунд он сидел в темноте и тишине. А потом попросил:

— Включи свет.

Вспыхнула лампа на потолке. Перед ним стояла та девушка, что подстрелила его в Лосином Острове. На ней была какая-то бесформенная черная одежда и перчатки. Судя по колыхнувшейся занавеске, пришла она не через дверь.

— Механик, — усмехнулся Даурский, тут же скривившись от боли.

— Мне нужна информация, — сказала Ольга.

— Вряд ли я смогу тебе помочь, — пожал плечами Даурский.

— Сможешь, — заверила Ольга. — Это большая удача, что я на тебя вышла, Семен Андреевич. Теперь в живых останется много человек. Ты выведешь меня на руководство проекта напрямую. Как жаль, что я не нашла тебя раньше.

— Потому что я не хотел, чтобы ты меня нашла, девочка. Это не ты на меня вышла, это я на тебя вышел. Тебе нужно остановиться.

— Я остановлюсь. Когда закончу дело.

— Тебе придется делать это без моей помощи. Я очень давно на покое. И у меня нет связи с Проектом.

— Не смеши. Семен Андреевич, я не хочу вас пытать.

— Ну вот, уже на вы, — улыбнулся Даурский. — А то тыкала, как шпана какая-то. Некрасиво.

— Я и не буду вас пытать, — продолжила Ольга, не обратив внимания на слова Даурского. — Но у меня есть необходимые препараты. Даже ваша легендарная подготовка не поможет им противостоять. Лучше скажите сами.

— Я не могу, — вздохнул Даурский. — Несколько дней назад я пообещал кое-кому, что уничтожу организацию. Ту самую, которую хочешь уничтожить ты. Знаешь почему?

— Нет.

— Чтобы оградить от опасности одного дорогого мне человека. Я сделаю это так, чтобы его не накрыло волной. Но перед тобой нет такой задачи — уберечь его. Ты пойдешь на них напрямую. И тогда он может пострадать. Поэтому я не скажу тебе, как их найти.

— У тебя просто нет выбора, — пожала плечами Ольга.

— Выбор есть всегда.

Даурский чуть наклонился вперед, сделал несколько скручивающих движений плечами, кистями и шеей. Ольга едва не рассмеялась.

— Семен Андреевич, не нужно унижаться. Вы собираетесь со мной подраться? Вы же не хуже меня знаете, что такое программа «Механик». Вы отлично сохранились для своих лет. Вы в хорошей форме. Но… раненый, пьяный старик-ученый против Механика — это смешно.

— Я отдаю себе в этом отчет, — ровным голосом ответил Даурский, продолжая разминать шею. Теперь он делал это пальцами, подняв руки. — Как и отдаю себе отчет в том, что против сыворотки правды не может устоять никто. Это физиология. А мы многое знаем о физиологии мозга, правда?

Даурский заговорщически подмигнул Ольге. Ей не понравился его тон, и она нахмурилась.

— На самом деле, мне нужно всего лишь время. Ты рано или поздно найдешь, что ищешь. Но он найдет раньше. Я бы мог попросить тебя дать клятву, что ты повременишь две недели. И тогда бы я помог тебе. Но ведь ты Механик. Злой ребенок. Клятва Механика не стоит ничего. Вы умеете только идти к цели. Поэтому, прости, но ты не получишь информации.

Даурский переместил левую руку на свой затылок, а правую на подбородок. И устало вздохнул.

Лицо Ольги исказилось, она бросилась вперед. Но не успела. Даурский сделал короткое движение руками, раздался хруст шейных позвонков, и Семен Андреевич повалился на пол.

— Сволочь! — в ярости вскрикнула Ольга.

Она сделала движение, будто собиралась ударить мертвое тело ногой. Но сдержалась.

— Вот гад! — В ее голосе бешенство медленно уступало место восхищению.

Может быть, в рукопашной схватке Даурский сейчас и проиграл бы Механику. Но владение собственным телом у него было доведено до совершенства. Сломать руками шею самому себе — это высший пилотаж. Ведь позвоночник берегут очень сильные мышцы. И они готовы к такому рывку — мозг знает об угрозе. Расслабить мышцы и отключить инстинкт самосохранения — на это способны единицы людей во всем мире.

— Чертов старик, — покачала головой Ольга. — Придется снова искать твоего выкормыша. А я думала, что он мне больше не нужен.

41