Злые игры

Но это все потом. Сейчас надо решить, что мне Илье свет Николаевичу ответить. Хотя чего юлить? Все я уже для себя решил. Да и к мнению Жанны прислушаться не грех, она чем дальше, тем чаще путные вещи подсказывает. Повзрослела шебутная девица, которую я несколько лет назад отчего-то пожалел, помудрела. Вот как смерть людей меняет!

– Когда я уеду, останешься здесь, – велел я ей. – Наверняка он с кем-то да обсудит нашу беседу, глядишь, чего интересное сболтнет.

– Ясненько, – Жанна изобразила нечто вроде стойки «смирно». – Будет сделано. Ты бы шел отсюда уже. Не дразни гусей.

– Уф-ф-ф, – громко произнес я, открывая дверь туалета и на ходу демонстративно застегивая ремень. – Думал, весь выйду.

– Это те детали, которые мне знать ни к чему, – равнодушно ответил мне охранник. – Следуйте за мной.

Илья Николаевич за то время, что я провел в уборной, допил свой пахучий отвар и сейчас, нацепив на нос очки, что-то читал на экране планшета.

– Потряхивает рынок, – сообщил он мне, когда я снова уселся за стол. – Как и всегда в конце весны. Так что, Саша, мы договоримся?

– Вопрос только в том, чего именно вы от меня ожидаете, – уклончиво ответил я. – Конкретики хотелось бы.

– Что ожидаю? – хозяин дома положил планшет на стол. – Сестрица покойной Олечки Ряжской, по идее, пару дней как должна была из палаты переселиться в морг, я навел справки, это абсолютно точно так. Вместо этого ее возят на улицу гулять, и она даже стала употреблять твердую пищу. Если вы для меня сделаете то же самое, что для нее, то, скорее всего, я снова бегать начну. Ну, или как минимум вернусь к тому образу жизни, который вел пару-тройку лет назад, с определенными ограничениями для здоровья, но все же пригодному для более-менее нормального функционирования. Не буду прикован к кровати и аппаратам. Тяжело, знаете ли, управлять делом удаленно, теперь я это точно знаю. Не углядишь за всем. Предоставьте мне подобный результат хотя бы лет на десять – и нашу сделку можно будет считать совершившейся.

– С этим все ясно. Но хотелось бы понять, каков мой интерес в упомянутой сделке?

– Для начала безопасность в сложившейся ситуации, что уже само по себе немало, – загнул один палец Илья Николаевич. – Повторюсь, пока за вашей спиной стою я, вам не стоит никого и ничего бояться. Ни Ряжского, ни представителей власти.

– Да, собственно, мне не сильно и страшно, – отпив чаю, сообщил ему я. – Давайте так, властей я точно не боюсь, поскольку закон не нарушаю. Да-да, я знаю про закон и дышло, но, повторюсь, вот ни разу не страшно. Просто поверьте, что это так. Что до Ряжского… Так это в Москве он может быть опасен, здесь у него есть рычаги воздействия. Но где-нибудь на Средней Волге или в Пермском крае на его влияние и капитал все чихать хотели. А уж за Уральским Хребтом он вообще никто и звать его никак. Там другая жизнь, другие правила. Ну а я парень не балованный, мне без устриц и утреннего рафа на миндальном молоке прожить несложно. Я и так их не употребляю. Потому, если понадобится, я Москву, к примеру, на Канск в качестве места проживания сменю как нечего делать. Может, оно и к лучшему, чем дальше от столиц, тем экология лучше, а люди честнее во всех своих проявлениях. Ну а без куска хлеба я не останусь, работа для меня всегда найдется. Страшно тому должно быть, у кого профессия бестолковая, тем, кто воздух из воздуха делает.

– А соглашусь, – эдак залихватски произнес Илья Николаевич. – Тогда что же вам надо, дорогой целитель? Просто назовите цену – и вы ее получите.

По сути, это момент истины. Если я называю цену, сделка, считай, завершена. Впрочем, не мытьем, так катаньем этот старый хрыч меня все равно к ней приведет, это ясно. Ему терять нечего, а мне еще одна война сейчас не нужна, и так проблем выше крыше. Опять же, как ресурсный источник он куда выгоднее той же Ряжской. Единственное, надо четкие границы очертить. Досюда – ручаюсь за результат. Дальше – не факт. С Пухеей-то еще договариваться надо.

Правда, у меня есть свободный кусочек мандрагыра, тот, что я от Дарьи Семеновны получил в качестве гонорара. Ну, вылечить он товарища не вылечит, больно корень юн, но боли временно купирует и общее состояние тонизирует. С Бэллой я его использовать не мог, а вот тут самое то.

– Не стесняйтесь, Саша, – подбодрил меня хозяин дома, расценив мое молчание по-своему. – Если гонорар окажется слишком велик, я об этом вам скажу.