Злые обезьяны

– Нет. Никаких эмоций. Он был просто… внимательным. Как будто хотел убедиться, что узнает меня при следующей встрече.

Этого хватило на несколько недель ночных кошмаров. В снах он подъезжал к нашему дому после полуночи, выключал фары и сидел, куря травку и глядя на окно моей спальни. Иногда просто сидел, придумывая, как поквитаться со мной, а иногда расхаживал снаружи дома, отыскивая способ войти. Однажды ночью я проснулась в поту, уверенная, что слышала отъезжающий фургон, а когда выглянула в окно, учуяла запах марихуаны.

А еще мне снился голос, который я слышала по телефону на кухне уборщика. Когда я проснулась, то выбросила это из головы – не то чтобы забыла, но это было до того странно, что я притворилась, будто ничего не помню. Но голос попал в мои сны и там был вовсе не страшным. Чудилось, как в темноте я сжимаю телефонную трубку, окаменевшая, потому что уборщик пришел по мою душу, а потом голос произносит мое имя: «Джейн Шарлотта», и сразу волна облегчения, ведь я откуда-то знаю, что голос добрый и он на моей стороне, на стороне всех добрых людей. А еще, что он сильнее Ангела Смерти.

Так что несколько недель мне без конца снилась такая фигня, а потом все реже и реже. Уборщик ко мне не заявлялся, никто в школе или в городе его не видел, дети не пропадали, и, хотя я была уверена, что парень виновен, это все больше и больше казалось чужой проблемой.

Однажды вечером тетя и дядя поехали во Фресно повидаться с друзьями. Изначально я должна была отправиться с ними, я бы смотрела кино, пока они играют в бридж или что-то в таком роде, но накануне меня поймали за списыванием теста, и, когда после уроков директор позвонил и сдал меня, тетя начала говорить не «когда мы поедем завтра вечером», а «когда я с твоим дядей поеду завтра вечером».

Они ушли около шести. С запада набежали грозовые тучи, а я ужасно разозлилась и надеялась, что родня попадет под ливень. К семи небо совсем потемнело и на горизонте замерцали молнии, но дождь так и не полил.

Я прочла несколько глав из Нэнси Дрю – большую часть серии уже проглотила, приходилось растягивать то, что осталось, – потом съела кусок мясного рулета, который тетя оставила мне в холодильнике. Вымыла тарелку и села за кухонный стол разгадывать кроссворд из «Пчелы Фресно». Еще одно дело в стиле Фила, за которое, хоть вы мне заплатите, я не взялась бы в Сан-Франциско. Но телевизора не было, Нэнси Дрю заканчивалась, а сеньор Диас вешал трубку каждый раз, когда я пыталась позвонить Карлотте, так что пришлось снижать стандарты развлечений.

Это был кроссворд со скрытыми сообщениями, которые иногда печатали в газете: некоторые подсказки выделялись, и, если их разгадать и собрать вместе, получалось высказывание или цитата. Например, СОЛНЦЕ КРАСНО ПО УТРУ – МОРЯКУ НЕ ПО НУТРУ или ВСЕ, ЧТО НЕ УБИВАЕТ, ДЕЛАЕТ НАС СИЛЬНЕЕ. Обычно подсказки были достаточно сложными, приходилось решать кроссворд целиком, но иногда, как в тот раз, их можно было разгадать сразу.

Первый подчеркнутый ключ – один по горизонтали, восемь букв, «Закрывшийся конкурент журнала „Жизнь“». Я знала, что это журнал «ПОСМОТРИ». Вторая подсказка – девять по горизонтали, три буквы, «Противоположно над». То есть ПОД. Эта была настолько легкой, что я чуть не рассмеялась.

Раздался раскат грома, и наконец начался дождь. Это был тот самый ливень, которого я и хотела для некоторых, но, вместо того чтобы обрадоваться, я забеспокоилась. Сходила к входной двери, включила свет над крыльцом и долго смотрела наружу, чтобы убедиться, что это и правда дождь, а не звук шин на подъездной дорожке.

Следующая подсказка была единственной, справиться с которой не получалось: двадцать по горизонтали, пять букв, «Где спрятан пистолет ЕП».

– Пистолет ЕП?

– Заглавная «Е» и заглавная «П». Я подумала, что это, возможно, опечатка, поэтому перешла к следующей подсказке – двадцать четыре по горизонтали, пять букв, «подруга Тарзана». У меня кожу на голове покалывало от такого начала, но последняя подсказка заставила волосы дыбом встать – тридцать один по горизонтали, восемь букв, «Сирота Бронте».

Обычно мне бы на такое не ответить, но как раз в ту неделю мы на уроках читали «Джейн Эйр», и учитель вкратце рассказал о несчастной судьбе семьи Бронте, так что я знала, что «сирота Бронте» – это ШАРЛОТТА. После того как Бранвел, Эмили и Энн умерли, Шарлотта осталась одна, одна в своем доме, вроде как и я тогда. То есть, если собрать все разгадки вместе, получалось…

– ПОСМОТРИ ПОД пробел ДЖЕЙН ШАРЛОТТА.

– Ага. И то ли пробел меня подстегнул, то ли потому, что она была у меня за спиной, но я вдруг поняла, что недостающее слово – МОЙКА.

На тетиной кухне была здоровенная мойка. «Хоть свинью в ней режь», – сказал однажды мой дядя, и как-то так сказал, словно это не просто оборот речи. Под мойкой было огромное пространство, и несколько лет назад, когда мы тут гостили, Фил залез туда во время пряток и разбил голову о трубу. Так что из-за мыслей о зарезанной свинье и воспоминаний о крови, стекающей с лица брата, я не жаждала совать туда свой нос.