Злые земли

Судно уже разворачивалось. Странно, — подумал Лаудон, — как этот пароход может взбивать столько белой пены из такой грязной реки. Видать, белая вода там есть все время, течет где-то глубоко — это примерно как разговоры Латчера, который грозится убить кого-то, а на поверхности — чистый кролик.

Местный люд Крэгги-Пойнта сходился к пристани — хозяева салунов и картежники, купцы и окрестные жители. Лаудон заметил заросшее лицо Айка Никобара. Айвза видно не было, хотя большинство его людей вертелось в собравшейся толпе. Вдоль улицы проехал Джо Максуин верхом на своем техасском мерине. Пароход Максуина не интересовал. Он повернул лошадь на юг и двинулся вдоль тракта, который поднимался по склону к равнине за оврагами. Лаудон сложил ладони рупором и закричал:

— Эй, Джо!

Максуин повернулся в седле и помахал Лаудону рукой.

— Вернись сюда и забери свои пять долларов, дурак ненормальный!

— Оставь их на память обо мне, — прокричал в ответ Максуин. И пустил лошадь рысью, — Я съезжу к Прикли, а потом — в Майлс!

Шлепанье гребного колеса парохода приблизилось, превратилось в грохот и заглушило все остальные звуки; и когда Лаудон повернулся к реке, он увидел суетящуюся команду и лица людей, выстроившихся вдоль борта на машинной палубе. Колесо остановилось, внезапная тишина ударила, как крик. Палубные матросы перепрыгнули с невысокой главной палубы на причал и принялись крепить швартовые концы. На пристани возобновился гул разговоров, люди столпились у сходней.

Лаудон протиснулся сквозь толпу и по наклонным сходням прошел на пароход, а там по пассажирскому трапу поднялся на машинную палубу.

— Где мисс Бауэр? — спросил он у одного из грузчиков — и тут увидел ее.

Она была среди тех, кто толпился у борта, но уже собралась вернуться в свою каюту, когда Лаудон поднялся наверх. Он не мог бы объяснить, как узнал ее. Ничто в ее облике не напоминало Фрума. Она была тонкокостная и двигалась с быстрой грацией, напомнившей ему антилопу. Одета в платье с длинными рукавами, высоко подходившее под горло. Лицо милое, глаза — спокойные. Лаудон снял шляпу и сказал:

— Я — с ранчо «Длинная Девятка», мисс.

— Я вас не помню, — сказала она.

— Я новенький. Лаудон. Джесс Лаудон.

— А я — Элизабет Бауэр, — сказала она.

Ему понравилось ее рукопожатие. Хорошее, крепкое и без всяких глупостей. Он сказал:

— У вас, я полагаю, есть багаж.

Она распахнула дверь своей каюты и жестом пригласила его внутрь. Вошла следом сама. В каюте был идеальный порядок, и это сказало ему многое об Элизабет. Она показала на стоящий в углу небольшой кожаный сундучок.

— Это все? — спросил он.

Она кивнула.

— Олли Скоггинз был прав, — сказал он.

Она улыбнулась, и он увидел в этой улыбке каплю лукавства, незаметного с первого взгляда. Он подумал, что, наверное, она может быть и веселой, если захочет. Она сказала:

— Я помню Олли Скоггинза. Скажите, как он?

— По-моему, нормально, — сказал Лаудон.

— Я думала, мой дядюшка сам приедет встретить меня. Все ли у него в порядке? Не случилось ли чего с ним?

Случилось — с Питером Фрумом? Что может быть не в порядке у человека, имеющего больше коров, чем любой другой от Йелоустона до Миссури, человека, в котором все согласны видеть предводителя, человека, который готовится бороться с нарушителями закона единственным возможным способом — сперва уложить пониже, потом вздернуть повыше?! Лаудон вспомнил упорно ходящие разговоры о том, что, когда Монтана станет штатом, Питер Фрум вполне может оказаться ее первым губернатором — Питер Фрум, у которого на ранчо есть библиотека, который рассуждает о школах и церквях на Территории. Человек, с которым стоит 1 работать вместе.

— Нет, мисс, — сказал он. — С вашим дядюшкой ничего не случилось.

— Вы уверены? — настаивала она.

И вдруг все, что не переставало тревожить его в течение долгой поездки от «Длинной Девятки», все эти мысли ударили его, и за этим ударом стоял вопрос, который задавал ему в Крэгги-Пойнте каждый — Айк Никобар и Джо Максуин, Джек Айвз и Клем Латчер — вопрос о том, что собирается сделать Фрум. И, поскольку он чертовски хорошо знал ответ на этот вопрос, ему вспомнилось беспокойство Латчера в связи с ее приездом; и он сказал хрипло:

— Я думаю, вам лучше не ехать на ранчо.

Это поразило ее.

— Но почему?

— Вы можете остаться на этом судне до самого Бентона. Там его быстро разгрузят, и оно отправится обратно вниз по реке. Через несколько недель вернетесь в Сент-Луис. Считайте, что в качестве летнего отдыха у вас получилась отличная поездка!

Она пристально посмотрела на него.

— Это дядюшка велел вам внушить мне такие мысли?

Он покачал головой.

— Я думаю, он мог бы это сделать, но в последние дни он страшно занят, ему про вас и подумать некогда. В наших краях за последний год или около того развелось угонщиков скота — как блох. Это не пустяк. Пришло время ударить по ним — и ударить крепко. Это будет очень грязное дело. Скакать по ночам — и вешать. Боюсь, на ваш вкус эти края окажутся слишком уж суровыми.