Читаем Злые земли полностью

Скоггинз махнул рукой в направлении спальни для гостей; Лаудон занес туда сундучок и опустил на пол. Когда он вернулся в гостиную, Скоггинз наливал для него кофе. Одновременно он рассказывал девушке:

- ...построили новое крыло прошлой осенью. Вы тут найдете массу изменений. В здешних краях это самое большое ранчо.

Элизабет задала прямой вопрос:

- Эта поездка, в которую отправился мой дядя... Когда вы ожидаете его возвращения?

- Завтра, может быть. - Скоггинз выглядел слегка смущенно. Это был высокий сутуловатый человек, напоминавший сосну, слишком беспощадно потрепанную ветром. Глаза его имели характерный прищур, а лицо было иссечено ветрами печать, которую прерия кладет на человека. Он - как старое седло, - подумал Лаудон, - слегка потертое по краям, но все еще надежное. Нет, скорее старый револьвер, сделанный из вороненой стали и выцветшего от времени ореха, револьвер, нуждающийся в руке, которая наводила бы его.

Элизабет сказала:

- Должно быть, это очень важное дело, если оно заставило дядюшку уехать как раз в тот день, когда я приехала.

- Он вынужден был поехать в Майлс-Сити и провести переговоры с Ассоциацией скотопромышленников, - сказал Скоггинз. - Он не задержится.

Элизабет кивнула.

- Мистер Лаудон сказал мне кое-что о неприятностях.

Скоггинз хмуро покосился на Лаудона, но ответил девушке:

- Да, достаточно серьезные неприятности, - согласился он. - Может быть, сейчас не самое лучшее время для вашего приезда.

- Мистер Лаудон, кажется, тоже склонен к такому мнению, - сказала она.

- Ну вот, сейчас это и случится, - подумал Лаудон. Но она только улыбнулась. Похоже, для нее это забава - держать его на крючке и смотреть, как он извивается. Он залпом допил кофе и встал, предоставив ей возможность рассказать о том поцелуе... если ей захочется. Она молчала. Он взглянул на нее и сказал:

- Если это все, то я отправлюсь в спальный барак.

Кивнул на прощание и вышел во двор. Небо было черное, но зной все еще облегал землю. Одна из собак поднялась, обнюхала Лаудона и потерлась о его ноги, напрашиваясь на ласку. Он мягко заговорил с ней, и собака побрела за ним следом, когда он направился к двуколке, чтобы взять винтовку. Потом пошел к бараку. Там горела одна лампа, но барак был пуст.

Он поставил "Винчестер" в пирамиду и увидел, что другого оружия в ней нет. Снова возникло то же неприятное ощущение.

Совершенно ясно, что сегодня ночью никто не ложился спать. На столе под лампой были беспорядочно разбросаны карты и покерные фишки. На другом столе доска для крибиджа (Крибидж (криббедж) - карточная игра для двоих, троих или четверых участников.) и небрежно брошенные журналы. Питер Фрум такой заботливый, все делает, чтоб его команде было что читать... Еще он увидел незаконченный недоуздок, который так старательно плел по вечерам Чарли Фуллер. Тут же у него перед глазами возник Чарли - и все остальные, молодые и старые, кто работал на "Длинной Девятке". Он вдруг четко осознал, куда все они исчезли этой ночью.

"Вот оно и настало", - подумал он.

Он ходил по помещению, а потом, чтобы занять чем то руки, схватил журнал, выкрутил повыше фитилек лампы и сел за стол. Он перелистывал страницы, хотя и не читал по-настоящему, наконец услышал, как через двор идет Скоггинз.

Скоггинз зашел в барак и закрыл за собой дверь.

- Ты еще не лег?

- Рассчитывал, что ты зайдешь поговорить.

Скоггинз нахмурился.

- Тебе обязательно было говорить ей о наших хлопотах?

- Черт побери, это недолго останется секретом.

- Пожалуй что да... Понимаешь, Джесс, решение уже нельзя было откладывать.

Лаудон положил журнал.

- Я так и думал.

- Сегодня после обеда приехал Тощий Игэн. Помнишь этих лошадей из Айдахо, который Фрум держал в верховье Прикли? Все до одной пропали, исчезли, как говорится, под покровом ночи. Может, уже с неделю. Тощий прошел по следам сколько мог - они ведут прямо в бедленды. Но следы довольно старые. Джесс, это - банда Айвза.

- Опять?

- Фрум говорил со мной перед выездом. Он считает, мы должны начать облаву. Пронто (Пронто- быстро, немедленно (исп.).). Он поехал договориться с Ассоциацией скотопромышленников, чтоб они нас в этом поддержали. Он сказал, что если, пока его не будет, что-то случится, я могу поступать на свое усмотрение. Ну, так вот что-то случилось...

- И ты поступил на свое усмотрение?

- Я сперва все обдумал. А потом послал нашу команду сегодня вечером. Всех. Чтоб искали банду Айвза.

- В какую сторону?

- Вверх по Прикли.

Лаудон сказал:

- Ну, тогда все, что они найдут, - это мозоли на заднице. Сегодня после обеда Айвз со всей своей бандой был в Крэгги-Пойнте. А если ты пошлешь ребят в Крэгги завтра, Айвз, вероятно, окажется в это время на Прикли.

- А как бы ты это сделал, Джесс?

- Думаю, точно так же, как и ты. Ты хочешь, чтобы я сейчас поехал?

Скоггинз покачал головой.

- Ты уже отработал день, он у тебя чертовски длинный получился. Это Фрум мне сказал, чтоб тебя за ней отправить. Он, Фрум-то, тебя вроде как про запас оставляет... Элизабет сказала, ты ее хорошо прокатил. Ложись лучше спать.

- Конечно, - сказал Лаудон.

Скоггинз повернул к выходу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука