Змеи Аргадзона

И она увидела лицо своей матери, искажённое в предродовых схватках, и сверкающие, раздирающие черноту ночи отблески молний за окном. Её первый крик совпал с разрядом такой сильнейшей молнии, что даже земля под ногами слегка затряслась, несмотря на то, что мама и маги смотрели только проекцию прошлого. Дальше они увидели наполненные горем глаза родителей моей матери и слёзы, бегущие по их щекам. Роженица полулежала на кровати, поникшая и печальная, она кормила младенца грудью и то и дело смотрела в окно, в котором всё реже вспыхивали молнии, а глухие раскаты грома слышались всё тише и дальше. Её муж присел на кровать рядом с ней и, тоже сосредоточившись, посмотрел в окно, его взгляд теплел и наполнялся любовью, но только когда он переводил его на свою семью. Вскоре всех сморил сон.

Они проснулись, когда солнце вовсю светило в окна. Первым подскочил отец семейства, подойдя к окну, он распахнул створки и замер, не веря, всё ещё не веря в то, что видит. Он повернулся и посмотрел на жену.

- Хвала богам, природа дала нам время побыть с нашей малышкой.

- Ты думаешь, они придут за ней? - прижимая к себе ребёнка, дрожащим от потрясения голосом, спросила женщина.

- Последствия такого сильнейшего урагана придётся разгребать не один день. Пойду, посмотрю, что осталось от нашего стада.

Дальше мелькали дни, похожие друг на друга. И мама рассказала, что увидела, что её постоянно крепко прижимала к себе её мама, передавая на руки отцу, только когда самой необходимо было отлучиться.

- Дальнейшую жизнь Лангрии, я думаю, нет смысла смотреть. - Дознаватель свернул проекцию и, окинув взглядом магов, продолжил: - Маги не увидели всплеска энергии новорождённой из -за бушующего урагана, так как дар у жриц проявляется только в восемнадцать лет. Родители Лангрии на подсознательном уровне не спускали её с рук, не подозревая, что тем самым скрывают слабое энергетическое поле дочери под своим, более сильным. И это длилось пять лет. А дальше ещё интересней - где-то далеко в горах живёт бездетная пара, занимающаяся разведением овец. Маги, следящие за всем живым во второй параллели мира, редко видели магическое поле жриц Аргадзона, и мы не можем винить их за это. Поэтому ауру Лангрии они воспринимали как ауру живого существа - и только. Пора проверить знания магов, находящихся на ответственных постах. Это полное разгильдяйство! - Он окинул суровым взглядом стоящих с опущенными головами мужчин. - К этому вопросу вернёмся потом. К семейной паре, живущей высоко в горах, никто не ходит. Отару овец отец семейства отгоняет на продажу, к подножию горы, два раза в год. Продукты доставляет через портал. Так никто и не узнал о рождении жрицы. Заболев, мать пожертвовала собой, взяв с мужа клятву, что тот не позовёт целителей -лишь бы только никто не узнал о ребёнке. И он пошёл на это, да только не смог перенести смерть жены. Чувство вины сгрызло его, и он ушёл в горы.

- Вы, как всегда, правы. Змеи почувствовали её боль и страх, и я сама смогла бы во всём разобраться, - сказала жрица.

- Сомневаюсь, - бросил на неё хмурый взгляд дознаватель, - ярость застила вам глаза, и если бы я не появился, вы бы со своими змеями -призраками наделали здесь немало бед. Могли погибнуть ни в чём не повинные люди - сильнейшие маги. И кто знает, смогли бы вы вовремя остановиться, утихомирив свою безумную ярость и своих бешеных змей?

- Все они виновны в сокрытии её рождения!

- Жрицы, - в голосе дознавателя слышалась ирония, он замер и посмотрел на верховную жрицу въедливым пытливым взглядом.

Жрица Аргадзона отступила на шаг назад, на её лице застыло отчаянье, глаза расширились и утонули в страхе.

Глаза же дознавателя сощурились, бурлящий в них океан почернел, а маме показалось в тот миг, что они как будто пожирают верховную жрицу, стоящую с белым, как полотно, лицом. Но пробирающий до самых потаённых частиц души взгляд длился всего несколько мгновений. Вся холодность, казалось, слетела, когда глаза дознавателя широко расширились и наполнились презрением. Он стал медленно подходить к верховной жрице, не спуская с неё своих снова оледеневших, пронизывающих душу насквозь, глаз.

- Я снимаю с магов ранее выдвинутые обвинения. Только теперь не знаю, что делать с этой девушкой. Совершеннолетие Лангрии уже прошло, а её дар не открылся... -произнесла она.

Жрицу прервал дознаватель:

- Вы так ничего и не поняли. Для великих змей Аргадзона не являются препятствием грани миров. Змеи уже давно разыскали свою жрицу и, приходя к ней во снах, водили её по бескрайним и прекрасным пустыням своего мира. Только это лишь сны, а для перемещений между мирами живым существам нужен перстень, который даёт им верховная жрица Аргадзона.

И говоря это, он не сводил с мамы своих синих пронзительных глаз. В тот момент она совершенно не обратила внимания на его слова. Но всякий раз, рассказывая мне историю своей жизни, только повторяла:

- Пошлите боги ему счастья! Столько времени прошло, но меня не покидает чувство, что он увидел моё будущее и подсказал, как я могу покинуть мир Аргадзона.

Глава 4.3