Змеи и лестницы

– В общем, авто с телом стоит там почти месяц, и за это время даже воспоминания о нем исчезают со всех видеоустройств. О том, что Бартош нагрянет на старую дачу, можно не беспокоиться – он приезжает туда только два раза в год – в день смерти и в день рождения отца. В декабре и марте соответственно. Ника об этом знала. Ну, а в документах, которые уже давно готовились для настоящего Лоденбаха, меняют фотографию. Это тоже требует времени. И все это время Денис Рупасов жил в особняке. А в час икс кабриолет вывозят на фуре специально нанятые и обученные люди. Которые не задают лишних вопросов, а за вменяемые деньги готовы молчать сколь угодно долго.

– Ты забыл, Боря.

– Про что?

– Про скотч и веревки… Про которые говорил Кукушкин.

– А-а, да… Связать, а затем развязать уже мертвого Вернера Лоденбаха – это был совет Дениса Рупасова, привыкшего выжимать максимум из роли. Они с Никой понимали, что следствие обязательно установит насильственный характер смерти. Вот и решили усилить подачу, чтобы дать следствию еще несколько дополнительных и бесполезных версий. Все остальное понятно. Автомобиль загнали в озеро, где его и нашли. Ты, конечно, можешь спросить, Мандарин, зачем понадобилось менять документы Рупасова, человека не замеченного ни в каких злодеяниях? Он мог бы так и остаться Денисом Рупасовым, да? Так вот, Вернер уже все подготовил к новой жизни по новым документам. И терять это «все» было бы глупо…

– Давай теперь про несколько часов, – подначил Вересня Литовченко. – Это смешно.

– Смешно. Потому что Денис Рупасов забыл дать деньги на метро своему лучшему другу Марине Даниловой. И он вернулся, чтобы отдать эти деньги. И…

– И… – Литовченко понизил голос до трагического шепота.

– И все ей рассказал! – не выдержал Вересень. – Прикинь? И тогда эти два актера-неудачника решили сыграть свой собственный спектакль. Свою собственную пьесу. То, на что у Ники и Вернера ушло полгода, они сочинили за несколько часов. Им нужно было поломать схему. И они ее поломали. Вещи Вернера по уговору с Никой должны были оставаться в гостинице до самого последнего момента. Но Денис, втайне от Ники, позвонил в отель и попросил отнести их на Марата. В квартиру бывшего парня Марины, от которой у нее с незапамятных времени был ключ. Это, да еще звонок Кристине и визит к участковому – были как хлебные крошки в сказке «Найди пропавших Гензеля и Гретель». Рано или поздно должны были привести следствие к однозначным выводам.

– Что не все так просто, – заметил капитан. – Что убит на Вернер Лоденбах, а кто-то другой. Вот они и привели в конечном итоге.

– Денис Рупасов – вот кто должен был умереть по-настоящему. И его подруга Марина. А что там новое появится взамен…

– Новая жизнь, Вересень, новая жизнь. С большими бабками. В другой стране.

– Ну да. На это они и рассчитывали. Все то время, пока Ника в особняке посвящала Рупасова в тонкости финансовых схем, а Марина жила у своего двоюродного брата-художника в мастерской. Неизвестно, когда они собирались уехать, но наш приход в особняк нарушил их планы. Ника вела себя хладнокровно. А вот Денис, который слышал весь разговор из другой комнаты, запаниковал.

– На пустом месте, – добавил Литовченко. – Мы бы просто ушли и пришли. Если бы фройляйн комиссар Миша Нойманн не узнала в Нике женщину из Гонконга.

– Слава богу, Денис только связал ее, затолкал в подвал и забрал паспорт. Ну и еще по мелочи… Документы, акции и финансовые бумаги на сотню миллионов долларов.

– Или две. Или пять. А потом заказал билеты в Рио на свое новое имя и имя Ники. Непонятно только, как Марина собиралась пройти по чужому паспорту паспортный контроль?

– Не забывай, они же актеры. И, кажется, театральный грим входил у них в программу. Так что…

Мандарин, все это время бешено вертевший головой, снова затянул свое:

«НЕ СВИСТИТЕ, А ТО УЛЕТИТЕ!»

– Ты видишь, Вересень? Кот нам не верит! А между прочим, все интересующие нас лица уже дали признательные показания.

– Во всей этой истории жаль только Кристину. Это действительно был несчастный случай. И она в тот день была несчастна. И очень невнимательна, когда мыла окно…

– Мне пора, – улыбнулась до сих молчавшая Миша.

– Не пора, – голосом, не терпящим возражений, произнес капитан. – Провожаем вас все вместе…

– И кот?

– Куда ж без него.

– Я рада.

Нагнувшись, комиссар полиции Нойманн поцеловала дурацкого парня в нос и тихонько сказала:

– Буду скучать по тебе, малыш. Вдруг мы больше не увидимся? Я уже скучаю…

И услышала такой же тихий и ласковый ответ:

– Ну и дура!

«So ein dummes Luder!»

О, да.

КОНЕЦ