Змеи в раю

Эки был еще во дворе участка. Мы погрузили мой велосипед в багажный отсек его «вольво» и отправились в сторону Северной Тапиолы.

Офис Эки находился возле его дома в спальном районе. Я еще на собеседовании удивилась, не сложно ли клиентам добираться до своего юридического консультанта, ведь тот находился довольно далеко от центра города. Но я зря переживала. У Эки был круг постоянных клиентов, которых стабильно обслуживала его команда в составе четырех человек. Завещания, наследства, разводы и банкротства — к нему приходили люди, жившие в районе Северная Тапиола, которые хорошо знали его лично и доверяли ему.

В офисе Хенттонена не было системы учета рабочего времени. За пару недель я поняла общий подход руководства: когда было много работы, сотрудники оставались вечерами, работали в выходные, зато когда случались спокойные периоды, в офис никто не приходил. Никто не контролировал количество отработанных часов — меня это устраивало. Еще в полиции я привыкла к тому, что при необходимости случалось работать круглыми сутками. Да и научная работа Антти не подразумевала жесткого графика — иногда он сидел ночи напролет, зато потом мог несколько дней бездельничать. Так что такой свободный график вполне вписывался в мою жизнь.

Эки, Мара Ятинен и Альберт Грипенберг — настоящая команда. К тому же Мара и Альберт владели пятью процентами акций каждый. Еще на собеседовании они мне сообщили, что хотят видеть в своей команде именно женщину.

— Но я не собираюсь варить кофе и развлекать в приемной клиентов, — жестко ответила я. В ответ на мой выпад мужчины только улыбнулись.

— Кофе у нас варит секретарь Анникки, а клиентов мы все по очереди вынуждены развлекать. Просто мы с ребятами подумали, что сегодня в решении многих вопросов часто требуется женский взгляд на проблему, поэтому, видимо, пришла пора привлекать в команду женщину.

Обоснование прозвучало логично, и я почувствовала к ним расположение. Они тоже поглядывали на меня с симпатией, поэтому я совсем не удивилась, когда на следующий день Эки позвонил и спросил, когда я смогу приступить к своим обязанностям.

Несмотря на свои убеждения, я бросилась к кофеварке, как только мы вошли в офис. К тому же Эки вспомнил, что захватил из дому несколько булочек. Это было очень кстати. Я проверила, нет ли сообщений на автоответчике, и стала рыться в справочнике в поисках телефона гинеколога Хельстрема.

Вошел Эки, неся тарелку с булочками. Он был невероятным сладкоежкой и постоянно жевал что-нибудь. Несмотря на любовь к сладкому, он был довольно подтянутым, никакого живота, да и лысина не просматривалась под зачесанными набок темными волосами. И все же было в нем что-то простое, деревенское — плечи дорогого костюма обсыпаны перхотью, красное лицо, резкий голос. Видимо, эта внешняя простота и облик «своего парня» и внушали доверие, привлекая к нему клиентов.

За чашкой кофе мы еще раз детально разобрали ситуацию. Эки засунул в рот четвертую булочку и задумчиво произнес:

— На мой взгляд, здесь многое зависит от судьи. Сочтет он эти доказательства достаточными для заключения Киммо в тюрьму или нет? Вот в чем вопрос. Но ты, конечно, считаешь, что их недостаточно.

— Да, считаю. К тому же я знаю Киммо, он не относится к породе убийц.

— Это, конечно, здорово, что ты веришь в невиновность своего подопечного. А вот я в этом не так уверен. Понимаю, они тебе почти родственники, хотя священник вас с Антти еще не благословил. Но насколько хорошо ты действительно знаешь эту семью? В свое время я довольно долго принимал участие в судьбе Санны. Ее несколько раз задерживали за езду в пьяном виде, как-то раз даже забрали в вытрезвитель, а однажды привлекли за хранение гашиша. Так что мне пришлось попотеть, чтобы она не попала в тюрьму. Потом, когда она погибла, Аннамари кричала в истерике, что ее убил ее парень Руостеенойя, его следует взять под стражу. Парень от этих обвинений чуть с ума не сошел — ведь он был тогда совершенно пьян и даже не понимал, что Санна зашла в море. И для Киммо это было очень тяжелое время — Арми помогла ему прийти в себя. А Аннамари после случившегося всю весну пролежала в больнице.

— И как все это связано с виновностью Киммо? — прервала я его.

— Я рассказываю тебе об этом, чтобы ты поняла: все Хяннинены очень неуравновешенные люди. Тем более трудно понять, что может прийти в голову такому человеку, как Киммо, когда он… — Эки огляделся вокруг, пытаясь подобрать правильное выражение, — когда он так сексуально возбужден. Может, он даже не понимал, что душит девушку, пока она не упала к его ногам мертвая.

— Иными словами, ты утверждаешь, что, возможно, Киммо лжет, когда говорит, что не помнит, что произошло? И что ты предлагаешь нам делать? Ты согласен с тем, что если мы хотим освободить Киммо, то в первую очередь должны указать на несостоятельность собранных полицейскими улик, а затем найти доказательства того, что это сделал кто-то другой, — произнесла я, как примерный ученик на экзамене.