Змея, крокодил и собака (ЛП)

Но, стоило мне переложить зонтик в левую руку и потянуться за пистолетом, эта надежда рухнула под треск и хруст гальки. На помощь своим соучастникам с востока изо всех сил спешил ещё один человек. Я боялась, что у меня не так уж много шансов вывести из строя двоих или ускользнуть от них. Ручное оружие не обладает большой точностью (за исключением очень близкого расстояния), а мне придётся бежать во время стрельбы. Но иного выхода нет.

Однако стоило этому новому человеку появиться в поле зрения, как мои пальцы застыли на стволе пистолета (неожиданно повернувшегося в моём кармане). Удивление парализовало каждую мышцу. Передо мной возник Эмерсон – простоволосый, багроволицый и невероятно стремительный. С криком: «Беги, чёрт тебя побери!» – он бросился на удивлённого египтянина, обрушив его на землю в виде груды грязной ткани.

Я поняла, что приказ адресован мне, и, естественно, не стала возражать против того, как он был высказан. Неожиданное появление и внезапность действий Эмерсона привели наших противников в мгновенное замешательство, и я без труда опередила ближайшего ко мне бандита. Однако все они чуть ли не наступали нам на пятки, так что, когда Эмерсон поймал меня за руку и побежал, таща за собой, я полностью согласилась с его решением. Впрочем, мне хотелось бы, чтобы он преодолел собственные предрассудки против огнестрельного оружия. Винтовка нам бы очень пригодилась.

Мы находились на расстоянии более мили от лагеря, и я не видела способа вернуться, не будучи пойманными. Неужели он пришёл один? Или помощь задержалась в пути? Вопросы переполняли мой разум, но я слишком запыхалась, чтобы сформулировать их – и, вероятно, к лучшему, потому что у Эмерсона явно не было настроения пускаться в дебаты. Обогнув скалу, он резко повернул направо, схватил меня за талию и бросил на скалистый склон.

– Вперёд, – выдохнул он, подчеркнув приказ резким ударом по подвернувшейся части моей анатомии. – Через эту дыру. Шевелись!

Подняв взгляд, я увидела отверстие, о котором он говорил, – чёрную неровную дыру в обрыве. Она была примерно треугольной формы, сужавшейся к трещине, которая поворачивалась под острым углом к вершине склона. Место для прохода тела имелось только в самой широкой его части. Я протиснулась с небольшим усилием воли с моей стороны и со значительной помощью Эмерсона, толкавшего меня сзади. Я не сопротивлялась, хотя перспектива спускаться в черноту, не имея представления о том, что лежит ниже и выше, не являлась особенно привлекательной. Однако более привлекательной, нежели альтернатива.

Я довольно-таки тяжело приземлилась на неровную поверхность шестью футами ниже отверстия. Пол был завален камнями и другими предметами, причинившими боль моим голым рукам. Поднявшись на ноги, я услышала мерзкий хруст и крик, сопровождаемый грохотом падающих камней. Я поняла, что Эмерсон ударил одного из наших преследователей по лицу. Возникшая суматоха предоставила ему время для более достойного входа в яму, чем мой – вначале появились ноги, затем рядом со мной упало тело, и всё, на что он был способен в течение нескольких последующих мгновений – тяжело пыхтеть.

Пространство, где мы оказались, было довольно маленьким. Сразу за нами пол резко поднимался к потолку. Ширина составляла не более пяти-шести футов, но по относительной аккуратности боковых стен я предположила, что это, очевидно, вход в одну из могил, о которых упоминал Эмерсон.

Эмерсон перевёл дыхание.

– Где этот ваш смешной пистолетик? – первое, что спросил он.

Я вытащила пистолет и вручила ему. Высунув руку в отверстие, он трижды нажал на спусковой крючок.

– К чему тратить пули? – требовательно спросила я. – В обойме всего шесть, а вы даже не...

– Я зову на помощь, – последовал грубый ответ.

Звать на помощь – не в привычках Эмерсона. Но в данном случае – единственный разумный способ действий. Вход в гробницу-пещеру был настолько узким и неудобно расположенным, что наши противники могли проникать через него только по одному за раз – с большим риском получить удар по голове от Эмерсона, как это уже неоднократно и случалось – но и мы не могли выйти, пока они ждали нас. Эмерсон – впервые – согласился с неизбежным, но явно был недоволен.

– О,– сказала я. – Значит, вы пришли один?

– Да, – ответил Эмерсон, очень мягко. Затем его голос поднялся до рёва, от которого я чуть не оглохла. – Вы, проклятая дура! Какого чёрта вам взбрело в голову так по-идиотски поступать?

Я отшатнулась, но не очень далеко: руки Эмерсона мгновенно вытянулись и схватили меня за плечи. Он тряс меня, как терьер – крысу, не переставая кричать. Искажённые эхом, слова были достаточно невразумительными, но смысл – вполне понятен.