Змеиный князь

Из шатра вышла худая невысокая девушка. Она смело приблизилась к леопарду и погладила его за ушами. Тот по-кошачьи сладко зажмурился. Девушка отпрыгнула в сторону и с вызовом посмотрела на зверя, предлагая ему попробовать поймать ее. Тот метнулся к ней, но она уже была в другом месте. Леопард пробовал еще и еще раз поймать девушку, но ему это не удавалось. Мал наблюдал за их игрой, и ему казалось, что леопард готов дать оборотню ускользнуть в самый последний момент, но та действительно каждый раз проявляла чудеса ловкости. Мал чувствовал, что сейчас с ним что-то происходит, но что именно понял, когда его накрыла волна необычайной легкости и счастья. Он не выдержал и бросился к леопарду, пытаясь заключить пятнистого зверя и девушку в объятья, но не удержался, упал вместе с ними на траву и покатился, не сдерживая смех и слезы, выступившие на глазах.

Пилигримы продолжили путь по кедровой долине. Мал и оборотень ехали на спине леопарда. Поначалу девушка пребывала в хорошем настроении – она даже пыталась шутить над пятнистым зверем. Мал был настолько спокоен и счастлив с нею, что ему показалось, что она и есть та самая Маргарита. Он поворачивался к ней, желая убедиться в этой мысли, и девушка приветливо улыбалась ему, но Мал был не в состоянии улыбнуться ей в ответ – он отводил взгляд. Когда это случилось в очередной раз, девушка с силой ущипнула Мала, а потом впилась ему зубами в плечо. Мал попытался стряхнуть ее – он уже испытывал боль от укуса. Девушка не поддавалась – она всё сильнее сжимала зубы. Когда кожа на плече разошлась и сквозь нее проступила кровь, Мал не выдержал и схватил оборотня одной рукой за горло. Он всё еще мягко пытался ее оторвать от себя. Леопард, не довольный этой возней, остановился и стряхнул наездников. Падая, оборотень разжала зубы. Мал придавил ее к земле, надеясь таким образом успокоить. Но та еще больше разозлилась и вырвалась из рук. Мал вышел из себя – теперь уже и он сердился на оборотня. Он хотел даже ударить ее, но в этот момент раздался страшный рык леопарда. Звук, вылетевший из его глотки, заставил оборотня и Мала замереть. Лошади и верблюды остановились так резко, что все едва удержались в седлах, за исключением Моркварда – он все-таки упал. Илин зашипела на леопарда, и шипение было настолько жутким, что все прижали руки к ушам и сильнее всех едва успевший подняться с земли Морквард. Он менее всего ожидал, что русалка способна издавать какие-либо звуки. Мал недовольно фыркнул и удивился тому, как он это сделал – до сих пор ему не приходилось слышать от самого себя ничего подобного. Он оглянулся на оборотня и увидел, что та смотрит на него с восхищением. Девушка улыбалась, и в этот момент она была так похожа на Маргариту, что Мал, забыв обо всем, прижал ее к себе изо всех сил. Потом он услышал, как Хуфтор приказал остановиться здесь на ночлег, но не двинулся с места, боясь выпустить девушку из объятий. Он хотел сохранить ту искорку Маргариты, вспыхнувшую в чужом для нее теле. Он не отпускал оборотня до наступления темноты, и она молча повиновалась. При свете луны они легли на траву и, прижавшись друг к другу, заснули.

Мал проснулся ранним утром от ощущения тяжести и нехватки воздуха. Он открыл глаза и увидел, что леопард положил ему голову на грудь. Поблизости, закутавшись в плащ, лежал Верн. Оборотня не было.

– Садись на меня, – сказал леопард.

– Куда ты собрался? – спросил Мал.

Леопард молча тер морду лапой. Верн встал и подбросил в угли тлеющего костра сухих веток. Мал проверил меч и взобрался леопарду на спину:

– Верн, мы отправляемся на утреннюю прогулку, – предупредил он телохранителя.

– К полудню вернемся, – добавил леопард.

– Скажи всем, что мы вернемся к полудню, – повторил вслед за ним Мал.

Леопард побежал в лес. Поначалу Мал старался следить за дорогой, но зверь так резко менял направления и так часто перескакивал с тропинки на тропинку, что запомнить их оказалось не под силу, и Мал доверился старому другу.

– Держись! – сказал леопард.

Мал на всякий случай схватил его за загривок. Леопард стал набирать скорость. Он мчался быстрее и быстрее. Какое-то время Мал еще изумлялся способности леопарда преодолевать пространство, превосходя все мыслимые пределы скорости, но когда земля, небо и деревья слились в сплошном потоке, когда Мал уже не мог различать запахи и чувствовать тело, когда его глаза погрузились в непроглядную тьму, а слух – в абсолютную тишину, мысль о том, что нужно удержаться во что бы то ни стало, не позволила разжаться пальцам, судорожно вцепившимся в шкуру зверя.