Змеиный князь

– Я пришел в Саис в надежде, что Тот освободит меня. Но бог с головой Ибиса признался, что не может снять заклятие. Это было не в правилах богов. Тот предложил мне кров, пищу и, самое ценное – знания. Они наделяли меня силой и могуществом. С их помощью я надеялся вернуться к прежней жизни. Но тщетно – шли годы, а я так и оставался пленником чудовищного бессмертия. Лишь в храме Тота мне удавалось удерживать голод. И тогда я восстал против Анубиса. Я уничтожал его храмы и убивал его верных слуг. В ответ он заточал меня во мраке леса, и когда я выходил на свободу, то видел, что разрушенные храмы восстановлены, а свита Анубиса пополнилась новыми тварями. Я возвращался в Саис в поисках оружия, разящего богов, погружался в изучение тайных знаний и снова бросал вызов Анубису. Опять попадал в плен, освобождался, обучался новым премудростям в Саисе, после чего снова вызывал бога на поединок. Три тысячи лет я сражался, но так и не смог победить Анубиса. Всё, что я делал, было бессмысленно. И мною овладела тоска – желанный свет освобождения от тягостей нового существования погас. Я оставил Саис и отправился скитаться по земле. Где бы я ни шел, плодородные земли превращались в пустыни, а люди умирали пораженные страшными болезнями – так я уничтожал жизнь. Чтобы искупить вину, я убивал тех, кто губил человеческий род: магов и зверей. Люди дали мне прозвище «Лесной воин», потому что я мог жить только в лесах. Я спасал храмы от разорения, пряча их в чреве пустыни, карал похитителей, проникавших за наживой в священные пирамиды, и ждал, что боги вознаградят меня за благочестивые деяния. Это произошло: Тот снова призвал меня в Саис. Я вернулся к нему и принялся за изучение тайных наук. Но они больше не несли мне надежды. Теперь я поглощал их так же, как поглощал жизни – голод и здесь управлял мною. Зачем мне те знания, что не позволяют сдерживать собственный голод? Я отверг мудрость Тота, не желая менять одну несвободу на другую. За дерзость Тот лишил всего, что было обретено мною в Саисе, но я утратил и способность к забвению – таково было проклятье. Когда между богами случилась ссора, и волки в союзе с псами разрушили Саис, я вновь стал пленником Анубиса. Я принял очередной плен с покорностью: ничтожная жизнь научила меня смирению. Но однажды я был вознагражден: Анубис предложил мне свободу. И ее цена, Мал, оборотень – твой оборотень!»

Мал проснулся в походном шатре:

– Кто-то захотел, чтобы я знал, что произошло со стариком от начала и до конца. Кто бы это мог быть? Сам Лесной воин, его господин Анубис, или премудрый Тот? Видение произошло там, где сын Рамзеса потерял возлюбленную. Почему мы не прошли мимо? Неужели здесь нет другой дороги?

Мала охватил страх навсегда потерять Маргариту. Он припоминал, что в истории Лесного воина есть тайный смысл, который ускользал от него. Старик знал что-то важное о богах, но не хотел делиться сокровенным знанием. Оно связано с его судьбой – Мал в этом не сомневался, и, преодолевая страх, пытался уловить суть того, что поведал сын Рамзеса.

– Или же сами боги не хотят, чтобы я узнал про них тоже, что и Лесной воин? – принц направился в лес.

Верн последовал за ним, но Мал решительно остановил его. Он шел к храму Упуата. Каждый шаг в лесу, лишенном влаги, сопровождался хрустом ломающихся веток. На холме сидели два волчонка. Они смотрели на него так, словно бы знали, кто он и зачем сюда пришел. Из лесных зарослей вышла волчица, легла рядом со своими детенышами и с любопытством поглядела на пришельца.

Лесной воин встретил принца на обратной дороге.

– Ты вправе делать всё, что пожелаешь, Мал. Ведь ты свободен в отличие от меня, – сказал седобородый старик.

– Я не более свободен, чем ты. Внутри меня живет Змей, и я не властен над ним.

– Хорошо, что ты понял это.

– Я признателен тебе за меч – он спас меня.

– Ты не должен меня благодарить.

Мал услышал гул за спиной, обернулся и ничего не увидел. Он повернулся обратно. Лесной воин успел исчезнуть.

На обратном пути Мала встретил леопард. Зверь сказал, что дальше не пойдет, – он вернется, когда Мал покинет город. Принц впервые в жизни сел на верблюда. Ходьба двугорбого разительно отличался от поступи жаждавшего бешеной скачки Ориона или мягких прыжков уверенного в себе леопарда. Всадник почти не замечал, как невозмутимый верблюд переставляет ноги одну за другой. Он умиротворенно плыл сквозь пространство, и Мал плыл вместе с ним.