Змеиный поцелуй

И тогда Татьяна сумела доказать своему новому другу, что он не ошибся в ней, не зря обратил на нее внимание, что она действительно может быть очень полезна.

Покопавшись в досье Сербиной, Татьяна с удивлением узнала, что прежде Ольга была замужем за Сергеем Ракитиным, с которым у Лены Березкиной шесть лет назад был бурный роман.

Лена была очень откровенна со своей лучшей подругой, она рассказывала ей о своем безумном лете, Татьяна слушала очень внимательно и запомнила множество подробностей.

Это давало им замечательную возможность.

Несчастный случай в деле Сербиной не подходит? Что ж, его и не будет, несчастного случая!

Убийство из ревности – что может быть проще и понятнее?

* * *

– Ты говоришь – мы были подругами? – повторила Татьяна и снова желчно рассмеялась.

– Вот так вот, – снова вклинилась в разговор долго молчавшая Надежда, – делай после этого людям добро – все против тебя же и обернется!

– А ты вообще молчи! – огрызнулась на нее Татьяна, – тебя никто не спрашивает! Путаешься постоянно под ногами... сорвала мне такую замечательную операцию...

– Деточка, что же ты так волнуешься? – проговорила Надежда с истинно христианским смирением. – Это очень опасно, у тебя же пистолет в руке, как бы он не выстрелил!

Действительно, руки блондинки дрожали крупной дрожью, и пистолет в них ходил ходуном.

– Заткнись! – рявкнула Татьяна. – Вот, свяжи ей руки! – она кинула Надежде моток толстой веревки.

– Зачем это, деточка? – поинтересовалась Надежда. – Что ты с ней собираешься делать?

– И с ней, и с тобой, – злорадно усмехнулась блондинка, раз уж ты сама ввязалась в это дело... можно сказать, сама напросилась! Незачем было соваться в чужие дела! Газовые плиты, они такие опасные! При неосторожном обращении запросто могут послужить причиной взрыва! На месте взрыва найдут два обугленных трупа... такая печальная история!

– Неужели ты сможешь жить, имея такой груз на совести? – проговорила Надежда, чтобы хоть как-то оттянуть время.

– Прекрати болтать! – прикрикнула на нее Татьяна. – Я сказала – свяжи ей руки, или я прострелю тебе колено! Знаешь, как это больно?

– Но ведь тогда это не будет похоже на несчастный случай! – с невинным видом заметила Надежда Николаевна. – Газовые плиты, конечно, иногда взрываются, но стрелять они точно не умеют!

– Поговори еще! – Татьяна двинулась к Надежде, угрожающе подняв пистолет. – Тебе на все это будет уже наплевать!

Надежда отступила к стене, лихорадочно соображая, что еще можно предпринять.

И в это мгновение произошло нечто совершенно неожиданное, неожиданное и невероятное.

Больше всего это напоминало внезапно налетевший ураган.

Что-то огромное и мощное ворвалось в квартиру, с легкостью распахнув дверь, промчалось через прихожую. Что-то косматое, бело-рыжее, разъяренное влетело на кухню.

Татьяна повернулась к неожиданному противнику, вскинула пистолет, но не успела нажать на спусковой крючок, потому что мощный удар отбросил ее в сторону, распластал на полу, и над ней нависла тяжелая лобастая голова с большими, красными, грозно сверкающими глазами.

Маленький пистолет, хромированная безделушка, только что казавшийся таким грозным, таким внушительным, отлетел в сторону, жалкий и ничтожный перед подлинной стихийной мощью.

Тяжелая лапа встала Татьяне на грудь, и из огромной грудной клетки раздалось рычание, больше всего напоминающее работу могучего мотора.

– Арчи! – восторженно воскликнула Надежда. – Арчи, какой же ты молодец! Ты просто герой!

Сенбернар очень выразительно покосился на хозяйку, не покидая своего поста.

Его взгляд как бы говорил:

«Что за странные слова! Ведь спасать тебя это мой долг, это смысл моей жизни! Какой же это героизм? Спасать для меня – это просто образ жизни, это так же естественно, как для твоего рыжего нахлебника Бейсика – ловить мышей или птиц, а для тебя самой – распутывать загадочные истории и попутно влипать в крупные неприятности!»

– Заберите... своего... зверя... – с трудом проговорила Татьяна, намертво припечатанная к полу, – я не могу дышать! Он меня раздавил!

– Заткнись! – немедленно отреагировала Надежда. – Заткнись и лежи тихо, а то прикажу Арчи, и он разорвет тебя на части. Всякая еще тут будет врываться в мою квартиру и пистолетом размахивать! Тихо, я сказала! И вообще – сенбернары, они такие опасные! При неосторожном обращении могут очень рассвирепеть, и на месте происшествия найдут только твой обглоданный скелет...

– Видишь, Лена, как бывает, – проговорила Надежда Николаевна, отвернувшись, – так хитро и тонко продуманное преступление разваливается, как карточный домик, под натиском самой простой собачьей преданности! Еще, конечно, нам повезло, что мы не успели запереть входную дверь...

Арчи покосился на нее и глухо, недовольно рыкнул: в словах Надежды ему почудилось легкое неуважение и недоверие к его способностям.

Подумаешь – хлипкая дверь! Если бы между ним и исполнением священного собачьего долга стояла Гибралтарская скала, даже она не смогла бы его остановить!

Надежда наклонилась, подобрала пистолет и спрятала в карман, вполголоса проговорив: