Значит, война!

Марко терял связь с реальностью, его глаза закатывались всё сильнее. Парень засыпал. Было видно, что Римлянин борется со снотворным, делает над собой усилия, но тщетно. Лекарство брало своё. Марко засыпал.

Мне стало страшно, что он упадёт и разобьёт себе голову. Я дернулась, чтобы подхватить его, но Флавио остановил меня взглядом. Стало понятно, что если я подойду, то поплачусь за это. Марко после падения выживет, а вот я не факт.

Так злобно на меня Флавио ещё никогда не смотрел, в его взгляде появилась ненависть, смешанная с отвращением;

Ноги приросли сами собой, поэтому мне ничего не оставалось как смотреть, как Марко оседает на землю. Несколько мужчин подхватили его и понесли к выходу. Я лишь проводила его взглядом.

Оставалось лишь надеяться, что он останется жив. Флавио сказал, что не убьёт его, но что это значит? Отпустит ли он Римлянина?

Мой жених подхватил меня на руки и потащил в дом, желая побыстрее скрыть от любопытных взгляд. Хватка была железной и не обещала ничего доброго. На нервной почве меня затошнило.

Флавио бросил грубо меня на кровать в моей комнате, быстро осматривая её. В ней всё пахло сексом и Марко. Казалось, тут всё напиталось его присутствием. Оказавшись на кровати, я поняла, что ещё час назад в объятиях Марко я была тут счастливой.

– Шлюха… – просипел он зло и, к моей неожиданности, отвесил мне пощечину. Было не столько больно, сколько обидно. Глава непроизвольно запрокинулись, и я упала на подушки. – Было хорошо под ним? Приятно выставлять меня дураком, заставлять бегать за тобой и трахаться с Марко?

Шок захлестнул меня.

Я чувствовала себя виноватой, понимала, что сама всё довела до такого абсурда, но не могла и подумать, что на меня поднимут руку. Чувствую себя окончательно опущенной, я растеряно смотрела в потолок и не замечала, что простыня съехала в сторону, обнажая грудь с багряным засосом.

Флавио с ненавистью мазнул глазами по нежной коже и отпечаткам зубов своего племянника.

– Я не буду отменять свадьбу, чтобы не порочить своё имя. Да и Марко хочется позлить. – проговорил уже более спокойно мужчина. Сейчас он немного преобразился, стал более холодным и злым. В каждом его движении читалась расчетливость. – Ты будешь верной и послушной женой, уверен, что очень старательной. Ведь у тебя не осталось выбора! – Флавио подошел ко мне и положил руку на грудь, неприятно сжимая её и демонстрирую воочию свои права. Я несколько раз моргнула, прежде чем поняла сказанное им. Машинально, не отдавая отчет, смахнула его руку. Мне было неприятно ощущать шероховатость его ладони, прикосновение даже близко не вызывало во мне эмоции, которые порождал Луккезе.

Флавио в ответ ещё раз отпустил пощечину, на этот раз более сильную. Щека заполыхала, а я снова завалилась на подушки. От боли из глаз брызнули слёзы. Мужчина навис надо мной и протолкнул пальцы в рот, заставляя смочить их слюной.

– Соси. – приказал он. Я замерла, желая взбунтовать, но заметив, насколько он зол и готов применить силу, послушно обвила губами фаланги пальцев и стала имитировать неуклюже движения.

Я могла показать характер, но понимала, что Флавио всё равно получит своё, а я могу уже остаться без зубов. Нужно придумать, что-нибудь более хитрое и менее опасное для моего здоровья.

– Так лучше.

– Он сам пришёл. – ответила я тихо, опуская глаза вниз. – И взял меня во сне…

Я… растерялась. Мне нет прощения. – в моих словах не было лжи, но и не было всей правды. Например, я забыла упомянуть, что оргазм был великолепен. Флавио моя покорность пришлась по душе, потому что он смягчился.

– Правила твоего проживания в доме изменились. – проговорил он, наклоняясь и говоря в самое ухо. Мужчина практически лег на меня, касаясь своим телом моего. От него пахло дорогим парфюмом, но всё равно было неприятно его вдыхать. Нос чесался и хотелось чихать. – Придётся заслужить доверие и поплатиться за потерю девственности.

Флавио вытащил резко пальцы из моего рта и ухватился за подбородок, больно сжимая его.

– Я придумаю что-нибудь для тебя! – с этими словами он впился в мои губы, кусая их и причиняя боль. Таким образом, он хотел причинить мне страдания. Его прикосновение никак не напоминало поцелуй.

По спине сбежало несколько капелек пота. Было страшно. Он слетел с катушек.

Вот тогда я попала в самый настоящий ад!

Глава 15. Взрослая жизнь.

Нет ничего страшнее мужчины, озабоченного ненавистью.

Мне приходилось врать каждый день, играть роль примерной невесты, пытаясь искупить вину за совершенный грех. За то, с каким рвением я мастерски справлялась, мне должны были дать оскар.