Знай, что я люблю тебя

Доктор Камбра страшно покраснела, ей казалось, что все на нее смотрят.

— Ты потрясающий мужчина, честное слово! — продолжила анестезиолог, изображая неестественный тон Монтсе.

— Ты не могла бы сделать мне одолжение и замолчать? Все же всё слышат!

— Кто, Пере? Ты разве не знаешь, что он туговат на ухо? Его оперировали три года назад, сама делала анестезию.

— Ну ты и ведьма!

— А ты слишком строга, я думаю. Ты что, не знаешь, что Пере самый завидный жених в больнице?

— А ты в курсе, что у самого завидного жениха кое-что уже заржавело?

Анестезиолог театральным жестом прижала ладонь ко рту:

— Да ты что?

— Что слышала!

— Никто не совершенен, подруга.

Остаток дежурства прошел именно так, как все и ожидали: люди сновали по коридорам, двери хлопали, закрываясь и открываясь, санитары возили больных на каталках.

И это дежурство мало чем отличалось бы от тех, что доктор Камбра провела за долгую врачебную практику, если бы не событие, неожиданно произошедшее в первые часы только что наступившего века.

В три пятнадцать в приемную отделения «Скорой помощи» больницы св. Креста и св. Павла доставили двадцатипятилетнюю темнокожую беременную женщину, которую сбила машина, когда она пыталась поймать такси в аэропорту. Первая случайность: машина «скорой помощи», которая везла пострадавшую, мчась по шоссе Лас-Кортс-Каталанес со скоростью больше 90 километров в час, на пересечении с Каррер де Бадал попала в пробку, виной которой были три столкнувшихся и загоревшихся автомобиля. Это был самый короткий путь в Центральную больницу Барселоны, но так как пробраться через перекрытое шоссе, огромное количество пожарных и полицейских автомобилей было совершенно невозможно, «скорую» перенаправили в другую ближайшую больницу. Вторая случайность: когда водитель «скорой помощи» связался с Клинической областной больницей, ему ответили, что там ожидают четырех пострадавших в аварии на шоссе с тяжелыми ожогами, и снова приказали следовать по первому пути. Третья случайность: когда машина разворачивалась на площади Славы, чтоб вырулить на шоссе Диагональ, возвращающее ее к Центральной больнице, шофер ошибся и выехал не на ту улицу. Четвертая случайность: пока водитель кружил по лабиринту одинаковых улиц, пытаясь хоть как-то сориентироваться, он неожиданно оказался прямо перед главным фасадом больницы св. Креста и св. Павла и, прежде чем сообразил, где находится, увидел красные огни, освещающие вход в отделение «Скорой помощи». В тот момент, когда каталка пересекла порог больницы, женщина перестала подавать признаки жизни. Вскоре медсестра попросила Монтсе констатировать факт смерти. Пятая случайность: в тот момент, когда доктор Камбра помогала старику с приступом астмы, санитары подвезли и поставили рядом каталку с трупом беременной женщины. Что-то заставило доктора Камбра обратить на нее внимание. Может, красота точеных черт лица, может, многоцветье тканей, из которых была сшита ее одежда, — что-то в облике умершей тронуло душу Монтсе. Доктор неожиданно подошла к телу и безуспешно попыталась нащупать пульс на сонной артерии, потом приподняла веки и убедилась, что зрачки не реагируют на свет, — по всему этому было понятно, что женщина действительно мертва. Лицо ее было безмятежно, казалось, на губах застыла улыбка. В регистратуре царил небольшой переполох — собравшийся там персонал о чем-то живо спорил. Доктор Камбра сначала ничего не поняла, потом призвала всех к порядку и попросила толком объяснить, в чем суть этого птичьего базара. Оказалось, что муж умершей женщины, которому не позволили сопровождать «скорую», взял такси и помчался в Центральную больницу. Вероятно, он сейчас был уже там, встревоженный отсутствием жены. Кроме того, бумаги, найденные в сумке несчастной, — паспорт и другие документ, — были на арабском, которого в больнице никто не знал, так что возникал вопрос: кому и куда сообщать о смерти. Доктор Камбра вмешалась в разговор, хотя в общем-то это совсем ее не касалось, и попыталась внести некоторую ясность.

— Свяжитесь с отделениями «Скорой помощи» других больниц и сообщите им. Когда там появится муж умершей, пусть немедленно перенаправят его сюда.

Они переглянулись — усталые медики, продержавшиеся уже до трех тридцати ночи, и Монтсе добавила:

— И пусть ему пока не говорят, что она скончалась.