Знак демона

Свет внутри идола начал тускнеть. Удары грома слились в оглушительный рев. В глазах у Брэка все поплыло, и он покачнулся.

Фигура Йог-Саггота снова превращалась из живой, пульсирующей светом в зеленоватый камень. Из самого сердца статуи донесся титанический скрежет:

— Жалкий варвар!

Брэк тотчас обернулся, едва не вскрикнув от ужаса. На каменную ногу истукана карабкался Септенгундус. Тела, заключенные в его коже, корчились, выворачивались, извивались. Глаза без век горели на нечеловеческом лице колдуна, будто черные фонари. В правой руке Септенгундус сжимал нож с рукоятью в виде головы Йог-Саггота.

Брэк почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он попытался удержаться, схватившись за затвердевающий, остывающий, рокочущий камень истукана. С выражением бесконечной злобы на лице Септенгундус гибкими пальцами рисовал в воздухе странные магические знаки… Его губы, черные от крови в тех местах, где он в ярости прикусил их, шептали непонятные Брэку слова.

Варвар понимал, что должен что-то сделать, отскочить, бежать, пытаться укрыться, но ему едва хватило сил противостоять ветру. Правую ногу свела судорога. Он потерял равновесие.

Нож Септенгундуса стал светиться. Клинок вырвался из рук колдуна и застыл в воздухе, нацелившись на тяжело вздымающуюся широкую грудь Брэка.

На какое-то мгновение все застыло: измазанный кровью варвар, опустившийся на колено и тупо уставившийся прямо перед собой; слуга Йог-Саггота, схватившийся за голову и радостно кричащий; медленно вращающийся висящий в воздухе нож, нацеленный прямо в середину груди Брэка.

У варвара не осталось ни силы, ни энергии для того, чтобы увернуться. Он не думал о спасении, но видел, как неотвратимо приближается нож. И вдруг, почти инстинктивно, правая рука северянина метнулась к горлу. Варвар схватился за кулон, висевший на его шее, и закричал изо всех сил:

— Ариана!

Воздух перед Брэком помутнел. Колдунья материализовалась и теперь стояла лицом к варвару с ликующим взглядом. Потом Ариана нагнулась, собираясь высосать душу варвара, нежно поцеловав его в губы. Пальцы ее коснулись измазанных кровью плеч воина. Волосы, раздуваемые ветром, плавали в воздухе, словно черная паутина. Девушка нагнулась еще больше и, почти касаясь губ Брэка своими губами, зашептала нежные слова.

— Дочь моя! — воскликнул Септенгундус, но было уже поздно. Ногти колдуньи, словно когти, впились в плечо Брэка. Они вонзились в кожу варвара, в то время как спина девушки резко выгнулась. Взгляд Арианы встретился с взглядом Брэка, и варвар увидел в них боль. Затем прекрасные глаза девушки остекленели.

Вскрикнув еще раз, Брэк отшатнулся. Он прыгнул с рокочущего, раскачивающегося истукана в клубящуюся, полную дыма пустоту. В последний миг он увидел, как Ариана повалилась на камень, а нож, брошенный ее отцом, все глубже впивается в ее плоть.

Септенгундус стоял на коленях над своей дочерью. Над ним в каменной голове Йог-Саггота появилась грандиозная трещина. Она начала быстро расширяться, раскалывая статую на две части. Септенгундус подхватил дочь на руки, прижал к своей груди, повернулся к Брэку, который все еще падал, медленно, будто во сне. Взгляд колдуна задержался на варваре лишь мгновение, но и этого хватило, чтобы Брэк понял, что Септенгундус еще отомстит ему.

Неожиданно варвар ударился о камни, покатился. Он упал на нижнюю платформу идола.

Дым скрыл все вокруг. Огромные куски идола Йог-Саггота начали отваливаться и падать. Молнии бушевали с новой силой.

Боль во всем теле заглушила все остальные ощущения Брэка, и он уже не видел ни Септенгундуса, ни того, как рушится идол.

Брэк катился дальше и дальше вниз по камням. Сквозь грохот он услышал шепот колдуна, громкий и звучащий почти над ухом. Голос Септенгундуса привел Брэка в ужас:

— Долог путь до Курдистана, варвар. Я последую за тобой…

Брэк все катился по камням, а зловещее обещание волшебника эхом гудело у него в мозгу…

«Я последую за тобой…»

Варвар погрузился в холодную оглушительную тишину. Она звенела словно эхо небытия, эхо пустого, разрушенного мира.

* * *

Тиресий и брат Джером остались в живых.

Они бежали с платформы в общей сумятице, последовавшей за нападением Брэка на Септенгундуса. После того как Брэк свалился с рушащегося идола, певец и священник оттащили тяжелого варвара в укрытие из крупных камней.

Несторианец обработал раны Брэка какими-то мазями и перевязал их. Теперь солнце стояло в зените — яркое, желтое. Наконец Брэк очнулся. Все тело его нестерпимо болело. Некоторое время он отдыхал — лежал не двигаясь. Тиресий сидел рядом, оперевшись спиной о камень и вытянув ноги. Он напевал какую-то бессвязную мелодию. Весь остаток дня брат Джером простоял на коленях, сжав ладони перед собой, склонив голову и молясь Безымянному богу.