На пергаментной бумаге Норисса проследила выцветшие чернила, которыми была проведена восточная граница Сайдры.
— Нападение из Тарилана, — сказала она.
— Нет, это был не Тарилан, — голос волшебника прозвучал сурово и холодно, а сам он неподвижно застыл на скамье, пристально глядя в огонь. Это была Фелея, родная сестра королевы. Ненависть, жгучая обида за то, что ее отвергли, питали ее все эти годы, пока она совершенствовалась в овладении темными сторонами своего Таланта. Она выждала время и нанесла удар именно тогда, когда Бреанна была слабее всего. К тому же среди нас оказался предатель, который помог ей проникнуть на нашу территорию, Второй Советник короля Тайлек Эксормский.
— Но ваш король, — заметил Байдевин, — наверное, он не поручил охрану королевства своей супруге?
— Нет, он возглавил половину войск и преградил Фелее путь в районе южной пустыни, у самой границы. На протяжении трех лунных циклов, когда луна становилась полной, Брайдон, казалось, одерживал победу, но лишь только луна шла на ущерб, как армия Фелеи продвигалась в глубь страны. Я провел с Бреанной многие часы, помогая ей при помощи колдовства остановить ее сестру, но этого было недостаточно. Растущий в ее чреве ребенок отнимал у нее немало сил, а Фелея прибегала к помощи таких сил, которые моя королева не решалась призвать. Наши армии таяли, но Бреанна посылала и посылала людей на помощь Брайдону.
Медвин поднялся и подошел к окну, уставившись на беспорядочную смесь крыш домов, спускающихся к гавани по крутому склону холма.
— Когда королева была на седьмом месяце, прибыл очередной гонец с просьбой о подкреплении. К тому времени у королевы оставалось всего около четырех сотен солдат. Половину она послала Брайдону, а сама, оставив меня удерживать поместье, отправилась с оставшимися воинами на северо-восток. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы прекратить появившиеся слухи, будто бы королева покинула страну и короля. Прошло два месяца, прежде чем она и Сэлет вернулись… без армии. Ни слова она не сказала ни о том, что сталось с ее воинами, ни о том, куда она ездила.
— А что же ребенок? — перебила Норисса. — Ей уже пора разрешиться…
Медвин возвратился на скамью возле стола.
— Мне пришлось сказать ей, что Брайдон пал в битве и что Фелея со своей армией ускоренным маршем движутся на замок и находятся на расстоянии двух дней пути. Было очевидно, что Бреанна во время своего путешествия подверглась суровым испытаниям, а мое сообщение было последним ударом. Королева слегла в постель, и в ту же ночь родился ее ребенок.
— И вы забрали ее ребенка, бросив королеву? — Байдевин не сумел скрыть осуждения, прозвучавшего в его голосе.
Медвин поднял голову и встретился с его глазами, но в его взгляде не было ни гнева, ни вины, а одна только застарелая боль.
— Бреанна знала, что умирает. Передовые отряды Фелеи уже подожгли деревушку Лингейт и вскоре осадили бы замок. Лишь только я и Сэлет покинули замок, Бреанна собрала остатки своей волшебной силы и последних солдат, которые отступили к замку под ударами превосходящего противника, чтобы заставить Фелею как можно дольше осаждать замок. Время да еще знак принадлежности к клану Драконьей Крови — вот и все, что могла Бреанна подарить своему дитя.
— Очевидно, что вам удалось благополучно скрыться, — перебил Байдевин. — Но что же стало с ребенком?
Норисса взяла со стола амулет и осторожно погладила его поверхность большим пальцем. Медвин сказал, что медальон принадлежит ей по праву наследования… Она сжала украшение в ладони и тихо молилась про себя, чтобы ответ волшебника был другим, не тем, которого она страшилась.
— Мы добрались до Дромунда и расстались, пообещав друг другу встречаться каждую весну на рынке в Таррагоне. Сэлет забрала ребенка с собой. Когда мы встретились с ней через год, она рассказала, что поместила младенца в крестьянскую семью, которая потеряла своего ребенка. Я так и не узнал тогда, родилась ли у Бреанны дочь, или это был сын, и как было имя ребенка. Я знал только, что у ребенка, как и у Бреанны, должны быть серые глаза, прекрасная тонкая кожа и черные как смоль волосы.