Знак Истинного Пути

Ухмылка стерлась с его лица, и теперь перед Наташей стоял старый, очень расстроенный чем-то человек.

— Сергей Кириллович, а… а что случилось? — осторожно спросила она. — Почему вы добыча?

Старик вытер слезившиеся глаза, вздохнул и покачал головой.

— Вот я тебе сейчас скажу, а ты, может, с ними заодно, — рассудительно сказал он. — И пойдешь, донесешь, куда надо.

— Да кому надо?!

— Ладно, не твоего ума дело, — махнул рукой Сергей Кириллович. — Я ведь что тебе сказать-то хотел: иди, попроси кухарку вашу лекарства мне купить. Вот, я тут на бумажке все написал.

Он полез в карман и достал тетрадный листок с аккуратно выведенными словами.

— Держи. — Старик сунул Наташе листок и опять помахал пальцем у нее перед носом. — Не потеряй, смотри! А может, сама сходишь, а? Кости, понимаешь, прихватило по весне — аж на стену лезу. Будь добра, сделай одолжение.

Недоуменно посмотрев на листок с названиями лекарств, Наташа хотела что-то сказать, но, когда она подняла голову, было уже поздно: Сергей Кириллович торопливо ковылял по тропинке в сторону своего домика. «Никогда бы не подумала, что он ко мне так тихо подкрался пять минут назад, — пришло ей в голову. — А может, я просто задумалась?»

Аккуратно сложив листок и сунув бумажку в карман, Наташа пошла к особняку, по дороге пытаясь разобраться в своих ощущениях.

Да, что-то тут не в порядке. Зачем, спрашивается, передавать листок ей, когда можно дойти до кухни и самому вручить его Ольге Степановне? Зачем поджидать ее на тропинке? Почему именно ее, в конце концов, а не кого-нибудь другого? Вон, Игорь Сергеевич целыми днями сидит в кресле у окна, его даже на улице ловить не нужно. Тут Наташа вспомнила про сцену, разыгравшуюся месяц назад во время воскресного ужина, и сообразила, почему старик не захотел обращаться за помощью к Игорю Сергеевичу. «Все равно странно. Как говорила Алиса, становится все страньше и страньше».

Задумавшись, Наташа не заметила, как дошла до дома. У самого порога ее догнал Эдик.

— Я тебя зову-зову, а ты как в прострации. Наташ, ты чего?

— Да ничего. Так, задумалась. — Наташе почему-то не захотелось рассказывать мужу о просьбе Сергея Кирилловича. — А почему ты не через гараж прошел?

— Воздухом подышать захотелось, — махнул рукой Эдик. — Пока шел, меня чуть не сдуло в залив. Пойдем скорее, а то все кости за одну минуту проморозило.

Он достал было ключи, но Наташа толкнула дверь, и та открылась.

— Ничего себе! — удивилась она, входя в дом и отряхивая капли влаги с пуховика. — Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Кто у нас такой рассеянный?

— Наверное, Ольга Степановна. — Эдик торопливо подхватил у Наташи курточку. — Случается с ней такое, забывает дверь запирать. На самом деле ничего страшного. Какой дурак с улицы пойдет в дом?

— Ну, знаешь… — Наташа скользнула в домашние туфли — мягкие, замшевые, идеально подобранные по ноге. — Пойдем-ка посмотрим, все ли в порядке. И вообще, надо все проверить.

Но тут из столовой выскочил с криками Тимоша и повис на Эдике, болтая ногами, следом за ним заторопилась Ольга Степановна, рассказывая, как они провели время, и про открытую дверь как-то забылось. Все вместе перебрались в столовую, где уже стоял на столе, покрытом красивой скатертью, салат с зелеными веточками укропа, где поднимался ароматный пар от супницы, где побулькивала в крошечной кастрюльке очередная подливка, на которые Ольга Степановна была большая мастерица. Накладывая Эдику салат, глядя на оживленного, вертящегося Тимошу, Наташа не могла отделаться от мысли, что вот сейчас, вчетвером, им гораздо лучше, чем «всей семьей Гольц», и всегда будет лучше. О чем-то хлопотала Ольга Степановна, Эдик показывал Тимке, как нужно правильно стелить салфетку, и прежняя жизнь казалась Наташе если не сном, то чем-то ушедшим безвозвратно, растаявшим за оградой особняка. Вспомнила, как она замазывала бесцветным лаком «стрелки» на колготках, чтобы они не бежали дальше, и чуть не расхохоталась. Три пары колготок! А для четвертой нужно было отчаянно выкраивать деньги из бюджета. Причем одновременно в голове ее были правильные мысли о том, что ей нечему завидовать, что не в деньгах счастье, что нужно ценить то, что имеешь… Правильно отец всегда твердил — училка она и по образу жизни, и по образу мыслей. С другой стороны, а что ей еще оставалось внушать себе, пока она была замужем за Олегом? Только то, что на рынках вещи дешевле, а качество то же, что и в дорогих магазинах. Наташа вздохнула и покачала головой, отгоняя призрак прежней жизни. Он ей не нравился. Он был ей ни к чему больше. А вот шторы в столовой, подумала она мельком, можно было бы и сменить — бежевый цвет больше пошел бы к этим обоям.