Знак Кота

Хинккель вошел, следом за ним — Мурри. Мимо меня, прошуршав моей юбкой, проскочили три наших котти. Я приветствовала человека, подняв руку, а они отправились тереться носами с песчаным котом.

На свету я заметила черное пятно, которое почти покрывало ладонь его руки, поднятой в ответном приветствии. Что-то словно выжгло клеймо в его плоти. Он и в остальном изменился. На его узком лице пролегли новые борозды, странное ощущение силы изведанной и примененной сохранялось в нем. Я поняла это из опыта моей жизни у Равинги. Он побывал в странных местах и хорошо себя там показал.

— Добро пожаловать в Дом. Иди же безопасно к очагу, Знай, под этой крышей все — друзья тебе, — машинально произнесла я формальное приветствие.

Он улыбнулся, и улыбка стерла с его лица часть отметин его новой силы.

— Да будет почет этому Дому. С радостью в сердце принимаю все, что он дает мне. — Этот ответ, особенно последние слова, показался мне большим, чем простая формальность. В нем была теплота, предполагавшая, что ему действительно уютно здесь.

Дверь теперь была плотно закрыта от всех любопытных глаз — хотя почему у меня в голове в тот момент возникла такая мысль, я сказать не могу. Меня почему-то радовало, что стража не видела нашей встречи, пусть она и была совершенно невинной.

Снова я провела его в комнату, приготовленную для него. Когда он отложил свой посох, я лучше рассмотрела клеймо у него на ладони — голову леопарда. Я не знала его значения, за исключением того, что это подтверждало, что он успешно прошел поставленные перед ним испытания.

Его кифонгг стояла у стены. Он наклонился и взял ее, провел пальцами по струнам.

— Хорошо и умело настроена. — Он посмотрел на меня, снова улыбнувшись. — Благодарю тебя за эту услугу, Алитта.

Я пожала плечами. Как обычно, я чувствовала себя с этим человеком неловко, он даже вызывал у меня подозрения, и я почти не верила, что Равинга так туго вплела его в свою сеть. Он был довольно хорош собой, хотя и хрупок сложением, без сомнения, не ровня любому молодому воину из великих Домов. Но что он значил для меня? Я знала людей куда выше по положению, гораздо более великолепных, чем он, но под их яркой оболочкой скрывалась пустота.

— Хороший инструмент требует внимания, — сказала я по возможности безразлично. — Моя госпожа присоединится к нам позже — она сегодня допоздна работала.

Он кивнул, когда я отступила с порога, пропуская Мурри. Потом я направилась на кухню, намереваясь приготовить такой ужин, который пришелся бы по вкусу Равинге после ее испытаний, а также удовлетворил бы гостей, чье место в нашей жизни по-прежнему оставалось для меня загадкой.

27

Свет лампы падал на стол, и мне он показался странно гостеприимным. В этой комнате я чувствовал себя дома — несмотря на то что девушка у очага всегда смотрела на меня так холодно. Но в остальном мне было радостно здесь, меня окутывало тепло, приходившее не снаружи, а изнутри.

Если Алитта не была любезна со мной, то Равинга приняла меня радушно, и в основном для нее я рассказывал о своих испытаниях. На скамье с другой стороны стола сидели три черных котти, и, казалось, они тоже слушали и понимали каждое произнесенное слово. Или каким-то образом им помогал Мурри, который вольно растянулся на полу, полностью расслабившись так, как могут только его сородичи.

Кифонгг покоилась у меня на коленях. То и дело кончики моих пальцев извлекали из нее одну-две ноты. И тут я осознал, что веду себя в точности как бард, передающий послание.

Рассказ мой кончился далеко за полночь. Я хорошо поужинал тем, чем угостила меня кукольница, да и теперь под рукой у меня стояла кружка фексового сока, чтобы можно было промочить горло во время рассказа. Я заметил, что Алитта покинула свое место у очага и села на лавку рядом с котти.

— Так я и добрался так далеко, — закончил я.

— Так далеко, — эхом отозвалась Равинга. — Остается последнее — добыть корону.

Я попытался на время выбросить это из головы, поскольку понимал, что последнее испытание действительно самое трудное и потребует от меня всего моего умения. Как может человек подпрыгнуть так высоко, чтобы достать корону, да еще среди этих раскачивающихся заточенных пластин, висящих на разном расстоянии от земли, я понять не мог. И теперь, несмотря на уютное тепло комнаты, меня пробрал холод.

Каждое испытание грозило смертью. Я думал, что уже свыкся с этим. Но теперь понял, что страх все еще следует за мной тенью.

Я положил арфу на стол и посмотрел на свои ладони, на которых шар оставил отметины. Затем, словно ведомый силой свыше моего понимания, я положил обе руки на подвеску у меня на груди.

Равинга встала и без единого слова оставила меня сидеть там, чтобы я мог лицом к лицу встретиться с тем, от чего пытался отрешиться весь вечер, с этим ослабляющим меня страхом. Шанк-джи и остальные, кто еще был жив, пока не вернулись. На протяжении некоторого времени я буду вынужден ждать, и если страх при этом окажется моим постоянным спутником…