Знак Моря

– Рауэн, – в изумлении проговорил он. – Я вижу. Они были в обширной палате, размерами не уступающей сводчатому пространству в соборе. Контрфорсы цельного камня поддерживали потолок и разливались сотнями каменных нитей над головой, подобных ветвям дерева. Рол понял, что деревья и послужили прообразом древним строителям. Помещение было вырублено в природной подземной скале так, что воспроизводило участок леса. Каждый возносящийся к потолку столб обработали, придав ему сходство с древесной корой, а самый потолок представлял собой тонкое и сложное переплетение ветвей и веточек с листьями. И все из твердого камня.

– Боги, какая красота, – вырвалось у него.

– Я ничего не вижу, – призналась Рауэн. – Здесь чернымчерно.

– Как? Но ты должна видеть. Свет даже вполне яркий. Не знаю уж, откуда он исходит, но…

Пселлос спрашивал его, может ли он видеть в темноте. Он воззрился на лицо Рауэн. Она поворачивалась тудасюда, точно собака, ищущая запах. Рол махнул свободной рукой перед ее глазами. Никакого отклика. Казалось, этот дар есть только у него.

– Останься здесь, – велел он. – Я посмотрю, нельзя ли раздобыть свечку или что еще.

На миг ее пальцы сомкнулись, но затем она выпустила его.

– Очень хорошо.

Он поцеловал ее. Тяжело было от нее отходить.

Пол пещеры, палаты или зала был совершенно гладок в одних местах и шершав в других. Его обработали точно так же, как и потолок. Мощеная дорожка вела вдоль грубо вырубленного русла, выглядевшего так, как если бы его предназначали для текучей воды. Большие камни лежали у корней каменных столбовдеревьев. Галька скрипела под ногами. Когда Рол склонился и взял немного в горсть, оказалось, что это просохшая до невероятия грязь, не видевшая ни капли воды бессчетные века. Он подумал, а не росло ли здесь чтонибудь когданибудь в лучшие дни Старшего Племени. Никакая мысль не может быть слишком смела для места вроде этого.

Наконец он дошел до дальней стены пещеры. Она была гигантской, наверное, в триста ярдов вдоль более короткой стены, а длинная исчезала во тьме, в которую не смогли проникнуть даже его глаза. Окна и дверные проемы были вырезаны в стене в три и в четыре этажа. Подоконники и крылечки. Но ни оконных стекол, ни дверей.

Рол держался тропы с древней грязью, и та привела его к дверному проему с несколькими плоскими ступенями. Небольшая пустая прихожая, а за ней длинная комната с каменной галереей на уровне двух третей высоты стены. И там оказалось тесно от всякой всячины. Столы, стулья, книжные шкафы, сундуки, сосуды, полки, комоды. Все перепутано, стоит как попало. Запах гниющего сыра привел Рола к буфету, поставленному на попа, или, наверное, Пселлос использовал его как таковой. Не считая маринадов и соленой рыбы, все здесь было тухлым и порченым, очевидно, перед смертью хозяин не спускался сюда порядочное время.

Книги, свитки, непереплетенные рукописи громоздились в хаотическом изобилии. Коегде бумага начинала осыпаться от прикосновения пальцев Рола. Другие были изготовлены из более прочного вещества. Писчая бумага, перья, чернила дюжины цветов, воск для печатей. Сосуды с чемто, напоминающим кровь, образчики, хранимые в банках, полусобранные скелеты неведомых зверей. И наконец, лампа, в которой осталось немного масла. Рол зажег ее несколькими ударами огнива, робкое пламя прикоснулось, трепеща, плетеного фитиля и удержалось на нем. Когда свет стал сильней и Рол вернул на место прозрачный колпачок лампы, его сверхъестественное ночное видение покинуло его, теперь возможности его глаз были такими же ограниченными, как у Рауэн.

– Вот оно, хранилище тайн, – прошептала Рауэн. Кажется, она была разочарована. – Похоже на кладовую в доме старика.

Они зажгли с полдюжины ламп и свеч, и помещение с галереей осветилось во всю длину. И распили они полграфина приличного портвейна, передавая друг другу единственный хрустальный стакан, который держал здесь Пселлос. Осушив его в последний раз, Рауэн разбила стекло об пол и затоптала обломки пяткой. Затем настояла на том, чтобы смазать обожженную руку Рола оливковым маслом и перевязать ее полотном, оторванным от ее рубахи. И вот, отдохнув и подкрепившись, парочка принялась перерывать содержимое комнаты.

– Я даже не знаю, что здесь ищу, – посетовал Рол. – Боги! Какой он был свиньей там, где не имелось служанок, чтобы за ним прибирать.

– Древний Уорик, – сообщила ему Рауэн. – Я не умею это читать, но узнаю, когда вижу. Взгляни, эти знаки напоминают руны, но их надо читать с севера на юг, а не с запада на восток. Можно принять это просто за красивый узор.

– Пселлос знал язык Старшего Племени? – спросил Рол.

– Отчасти. В любом случае он так говорил. Он был из Голиада, не забывай. А говорят, есть скалы в пустынях, где до сих пор сохранились его следы. Будь то на пергаменте, как здесь, или на грифельных досках. Если бы Древние писали на бумаге, все давнымдавно пропало бы.

– Зачем искать написанное на языке, который у нас нет надежды понять?