— А он и не знал о подпольной деятельности Олега. Мальчику просто не терпелось, получать большие деньги уж больно желал поскорее. Самостоятельным стать.
— Да… Идиоты, — неожиданно резюмировал лейтенант разливая остатки портвейна по стаканам и со вздохом убирая пустую бутылку.
— Ну что ж. — Милославская пожала плечами. — В таком случае можно сказать лишь: voila — tout fini, то есть «все кончено», — перевела тут же она, с усмешкой глядя на недовольно нахмурившегося Руденко, не любившего, когда Яна проявляла свою эрудицию и лингвистические познания.
Милославская уже собралась уходить: встала и даже взялась за ручку двери, намериваясь открыть ее, когда неожиданно обернулась к Руденко:
— А тебе не кажется, что это очень символично? — слабая улыбка скользнула по ее губам и исчезла, не сумев зажечь даже искорки в серьезных и немного погрустневших глазах.
— Что именно? — опешил Руденко.
— Игорь выбрал как символ мести знак скорпиона. Я имею в виду его татуировку. И как скорпион он погубил не только тех, кого задумал уничтожить, но и самого себя.
— Но ведь, его убил Альбин, разве не так? Почему это он погубил себя? — тупо спросил Руденко, не понимая Яну и глядя на нее, как на сумасшедшую.
Яна лишь улыбнулась в ответ и вышла. Она вовсе не собиралась рассказывать Руденко о том, что, если бы хотел, Игорь вполне успел бы выстрелить в своего шефа и скрыться. Но ситуация, подстроенная Яной, подсознательно его все же устраивала. Именно поэтому он так затягивал до последнего, рассказывая Яне о деталях и намерениях своей преступной, темной стороны жизни. Он знал, что, погибнув, отомстит Альбину так, как не сумел бы сделать простым выстрелом или уколом. Потеря всего — свободы, власти, денег продлит мучения Альбина, превратив его жизнь в ад. В тот самый ад, каким стало существование самого Игоря, попавшего по вине Альбина в тюрьму.