Знак Сокола

Однако тут же оказалось, что дело обстояло куда удивительнее. Три с половиной десятка лет назад отряд наёмников-французов осадил крепость, в которой сидел небольшой отряд стрельцов, несколько лет не получавший вовсе никакого жалованья — ни денежного, ни хлебного, ни прочего. Однако воины держались полгода, а пришедший им на выручку отряд князя Ивана Мещерского был с лёгкостью разогнан французами по окрестным лесам. А вскоре после этой победы воодушевлённые наёмники шведской короны взяли и Ладогу, причём с помощью изощрённого бесовского действа. Полковник живо заинтересовался этим премерзким злодейством французов и принялся выпытывать у новгородца обстоятельства того давнего боя. По весьма скудным, но очень эмоциональным объяснениям дьяка, Смирнов для себя сделал вывод, что, возможно, лягушатники использовали нечто вроде петард.

Позже под Ладогу был послан ещё один князь — Григорий Волконский, но и он ничего не смог добиться, лишь немного порушил стены пушечным боем. А осенью того же года Новгород присягнул польскому королевичу Владиславу, и новгородские власти принялись выталкивать прежних союзников-шведов из пределов своей земли.

— Что с того вышло, многие новгородцы ещё крепко помнят, — вздохнув, проговорил со злостью дьяк.

Послушав советы местных рыбаков, на припай Волховской губы караван выезжать остерёгся, пойдя берегом. И, только достигнув берега Ладоги в районе современной Смирнову бухты Петрокрепость, многочисленные возки смело выехали на установившийся совсем недавно недвижный лёд. Лишь под вечер, прибыв, наконец, к истоку Невы и найдя подходящее место для лагеря, примерно в километре от берега реки, ангарцы принялись немедленно обустраиваться. Разместились в покинутой много лет назад деревеньке, ожидая скорого прибытия остальных товарищей. В окрестном лесу в вечернем сумраке застучали топоры и молотки, зажужжали пилы. Гулко бились друг о друга промороженные брёвна раскатываемых остовов изб, некогда имевших своих хозяев, а сейчас представлявших собой покосившиеся развалюхи с провалившимися крышами.

У полковника, да и не только у него, наверное, не раз ёкнуло сердечко от вида брошенных деревень — как это всё напоминало российские деревни века двадцать первого!.. На Русском Севере таких были сотни — вымершие, молчаливые ряды кривобоких построек и один-два жителя на всю округу. Да и те доживают свой век, меряя его от бутылки до бутылки. Первым делом Андрей Валентинович устроил караулы, после чего отправил к Нотебургу-Орешку парламентёров — того самого словоохотливого дьяка Михаила и лейтенанта ангарских стрелков из бывших морпехов. Новгородец бойко говорил по-шведски, а офицер должен был внимательно осмотреть крепость. Однако внутрь их не пустили, заставив говорить у обитой железом тяжеленной двери одной их массивных башен. Начальник гарнизона полковник Иоганн Кунемундт язвительно заметил, что до сих пор он-де не видел достойного для осады войска. После чего швед заявил, что намерен исполнять данный ему приказ — оборонять вверенную ему крепость до конца, — и посоветовал послам убираться подобру-поздорову, посетовав на свою излишнюю доброту.

Вернувшись в строящийся лагерь, лейтенант подробно описал Смирнову массивные и крепкие стены, тяжёлые, будто вросшие в землю, башни с множеством бойниц на разных уровнях.

— Стены сажен по девять будут, а башни так под дюжину сажен высотою. В Новгороде бают, что пушкари у шведов искусные, а пушечного зелья и ядер вдосталь. Токмо людишек до пятисот солдат у них будет, мало… — подал голос новгородский дьяк. — Стены надо рушить, да зело трудное это дело будет, — вздохнул он, сложил рахитичные, увитые синими жилами кисти рук на животе.

— Нет, эти стены не разрушить, товарищ полковник! — покачал головой лейтенант. — Их немцы бетонобойными снарядами за полгода не сокрушили! У нас столько боеприпасов, а тем более времени просто нет.

— Немцы? — удивлённо переспросил дьяк. — Фряжские?

— Да, я помню, — кивнул Смирнов, чем ещё больше поразил новгородца. — Геройская оборона была, пятьсот с лишним дней наши держались. Короче…

Держа перед собой полученный ещё в Москве план крепости, Андрей Валентинович присел на крестьянскую лавку. Для штаба полковник выбрал наиболее сохранившийся в пустой деревне дом.

— Тут другой подход будет нужен…

С наступлением сумерек Нотебург был окружён наблюдательными постами ангарцев, сменявшимися каждые два часа. Ближе к ночи в лагерь была приведена группа иззябших стрельцов — голодных и укутанных в какое-то тряпьё поверх кафтанов. Караул заметил их спешивающихся у леска и, вызвав подмогу, задержал стрельцов. К счастью, те на конфликт не шли, требуя лишь встречи с воеводой «онгарского войска».

— Как нацики под Сталинградом, — удивлённо говорили люди из первоангарцев, осматривая входивших в лагерь воинов. — Как дошли до жизни такой, братцы? Что случилось-то?