ЗНАК ВОПРОСА 1994 № 04

Главная же отличительная черта инфра- и ультразвука состоит, как известно, в том, что они практически не слышны для человека, хотя их излучение может сопровождаться и слышимым звуком — например, тем же свистом, ревом и т. п. Иначе говоря, человеческая смерть, разрушение зданий и прочие инфра- и ультразвуковые эффекты показались бы непосвященному наблюдателю беспричинными либо, в крайнем случае, ему было бы трудно объяснить их тем звуком, который слышен.

Но ведь это, если вдуматься, отличает и свист Соловья-разбойника. Былинный персонаж издает звук, который не оглушает, не «бьет» сопутствующей ему струей воздуха, а люди почему-то умирают, падают, дома трясутся и т. д. Налицо видимая, точнее, слышимая причина и видимые следствия, а ясной, понятной обыденному сознанию, детерминирующей связи между ними не видно; сказителям пришлось домысливать ее самостоятельно.

Что же до результатов свиста, то цитаты из былины прямо-таки просятся в качестве иллюстраций пагубных возможностей звука сверхнизких и сверхвысоких частот. Особенно впечатляют параллели с действием инфразвука, который, в частности, у человека поражает органы равновесия тела. «Ой еси ты, Илья Муромец, уйми ты Соловья-разбойника, не можно мне от ево свисту в тереме ни стоять, ни сидеть», — молит князь Владимир в одной из редакций рукописной повести, и эта фраза замечательно передает то понимание эпизода, которое угадывается в вариантах былины. Не от внешнего, четко обозначенного и ощущаемого «удара» попадали наземь киевляне, а от внутреннего расстройства организма, внезапно появившейся неустойчивости, каким-то непостижимым образом вызванной свистом Соловья. «Не можно» стало находиться в вертикальном положении — и все тут.

В ультра-инфразвуковую модель легко, без малейшего нажима вписываются почти все эффекты соловьиного свиста: вибрация зданий, реакция коня, разнообразные оттенки состояния людей, от чувства страха и потери равновесия до шока и гибели. Этим рассматриваемая гипотеза безусловно привлекает. Однако не оставим без внимания оговорку: почти все эффекты. Действительно, по крайней мере, один исконный для сюжета мотив — от свиста клонятся леса — недвусмысленно указывает на действие сильного ветра. В стройной на вид гипотезе обнаружился первый изъян, который, правда, вряд ли грозит обернуться для нес роковым. Можно ведь предположить, что инфра-ультразвуковое воздействие на мир (разумеется, взятое лишь во внешних проявлениях, без понимания его истинной природы) было приписано персонажу где-то на полпути от мифологического Змея к былинному Соловью-разбойнику и не вытеснило полностью в арсенале его средств древнейшие способности «бурного» чудовища. При туманности предыстории образа это предположение не опровергнешь, хотя и не докажешь, но нет особой необходимости углубляться в данный вопрос, потому что для оценки «ультра-инфра-гипотезы» он не является решающим. Настоящие трудности встают перед ней в иной плоскости.

До сих пор мы не задавались вопросом об источнике инфра- или ультразвука, другими словами, о том, кто или что может стоять за фигурой самого Соловья. В принципе прототипом Соловья-разбойника могло быть либо живое существо, либо техническое устройство, которое уже народная фантазия сделала одушевленным. Прикинем сначала правдоподобность первой версии. Ультразвук излучают многие представители животного мира, используя его обычно для локации, хотя и высказывались мнения, что дельфины и кашалоты с помощью ультразвуковых импульсов способны поражать других обитателей моря. Как недавно установлено, некоторые животные, например слоны, обмениваются инфразвуковыми сигналами. Таким образом, мысль о существовании некоего издававшего ультра- или инфразвук лесного зверя, может быть, реликтового, последний экземпляр которого был подстрелен, скажем, в начале нашего тысячелетия, сама по себе не абсурдна. Но нам, следуя былинному описанию, пришлось бы еще допустить, что это животное: а) своим ультра- или инфразвуком могло убивать людей; б) излучало инфразвук, заставлявший дрожать дома. Это уже настолько превосходит возможности, которые демонстрирует животный мир, что я не уверен, согласятся ли биологи обсуждать такое предположение даже в качестве научно-фантастического.