Знак Зодиака Змееносец

Как и было договорено, ровно в тринадцать ноль-ноль в дверь её квартиры позвонили. На пороге стоял эксперт Галушка и невозмутимо смотрел на неё. Его проницательные ярко-зелёные кошачьи глаза излучали уверенность, а лицо на этот раз было строгим и сосредоточенным. Правда, его одежда не намного больше соответствовала занимаемой ответственной должности сотрудника криминалистического отдела, чем в прошлый раз. На нём была светло-зелёная клетчатая рубаха с коротким рукавом нараспашку, из-под неё выглядывала аляпистая футболка, выпущенная поверх тёмно-синих линялых джинсовых штанов. На ногах были надеты всё те же полуспортивные кеды с тремя полосками по бокам.

– Олеся Сергеевна, здравствуйте. Прибыл в ваше распоряжение.

– Здравствуйте, Ян Алексеевич. Вы очень вовремя: вещи я уже собрала. Хотела ещё раз уточнить, а вас действительно не затруднит, если в командировку мы отправимся на вашем личном автотранспорте?

– Нет, Олеся Сергеевна, ничуть. Я считаю, что, когда занимаешься таким серьёзным делом, разделять транспорт на свой и служебный не совсем правильно. Вы сами рассудите, насколько мы будем более мобильны в другом городе, если у нас будет в распоряжении автомобиль. К тому же Свешников договорился с бухгалтерией, и мне по такому случаю в служебном гараже залили полный бак бензина. Так что ни о чём не беспокойтесь – всё в полном ажуре.

– Хорошо раз так, – легко согласилась Киряк и вдруг, словно о чём-то вспомнив, поинтересовалась. – Ян Алексеевич, а свежего яблочка с нашей дачи не желаете отведать перед дорогой? Как-то вы сильно уставшим выглядите. Может, витаминов вам не хватает?

Галушка с лёгким удивлением посмотрел на неё, правда, от предложенного угощения отказываться не стал. Получив согласие, Киряк сходила на кухню, взяла из настольной вазы самое крупное яблоко, вернулась в прихожую и, словно играя, подкинула его прямо в руки эксперту. Однако сделала это таким образом, чтобы поймать яблоко было удобно как правой, так и левой рукой.

Галушка среагировал мгновенно, подставив под падающий фрукт правую открытую ладонь, причем в последний момент ловко схватил его кончиками пальцев. С едва заметной улыбкой он поднёс яблоко ко рту и, откусив большой кусок, принялся энергично жевать.

– Отличные яблочки у вас на даче растут, – констатировал он, уже весело поглядывая на майора. – Проверяете, правша я или нет?

– А вы всё так же наблюдательны и догадливы, – решив ему подыграть, ответила Киряк. – Я смотрю, вас на мякине не проведешь. Что ж, может, это и к лучшему. Вторая пара наблюдательных глаз, да к тому ж ещё и со знанием человеческой психологии, несомненно, пойдет делу лишь на пользу.

– Спасибо за комплимент, Олеся Сергеевна, но полагаю, чтобы полностью оправдать ваше доверие, мне придется немало потрудиться, – попытался пошутить Галушка, но внезапно улыбка сползла с его лица, и теперь уже с предельно серьёзным видом, он принялся рассматривать её прихожую.

– Что-то не так? – настороженно осведомилась Киряк, удивившись столь резкому перепаду эмоций у своего нового помощника.

– Даже не знаю, как и сказать… дело в том, что вот точно такие же обои были у нас дома когда-то в детстве. Прям один в один, – и внезапно спохватившись, уточнил. – Понимаете, у меня мама очень больна, а последние годы перестала нас с сестрой узнавать. Врачи говорят, что шансов на выздоровление не осталось практически никаких. Меня она ещё может иногда признать, а вот сестру категорически игнорирует, словно та и не её родная дочь. Нам с Яной порой бывает так больно от осознания того, в кого она превратилась… Поэтому от любого воспоминание о тех счастливых детских годах, когда она была ещё здорова, у меня наворачиваются слёзы на глазах. Вот и сейчас обои в вашей прихожей напомнили мне о ней…

Олеся Сергеевна смотрела на молодого мужчину и видела во взгляде глубоко затаенную душевную боль. Казалось, ещё секунда, и на его глазах появятся слёзы. Однако уже в следующее мгновение, как по мановению волшебной палочки, всё переменилось. На сотрудницу уголовного розыска вновь смотрел спокойный и уверенный в себе молодой мужчина.

– Ян Алексеевич, это, конечно, не моё дело, но всё же позвольте поинтересоваться… А что произошло с вашей матерью?