Знаки ночи

– Слушай, я не прошу тебя ехать к нам на дачу, – голос толстяка окреп, он больше не пищал, как днем. – И друга твоего уговаривать не надо, чтобы он Алле помог.

– Ну это и не получится, – хмыкнул я. – Как говорил классик – это утопия. Витод упертый до невозможности, и от инструкции ни на шаг не отступит, даже в том случае, если наш предправ на пару с Набиуллиной вокруг него танцы с бубнами устроят.

– Просто позвони моей жене и скажи: «Ключ от ячейки на даче, в нижнем сейфе». – Семен Маркович спрыгнул со стула и завис в воздухе. – Это все, о чем я тебя прошу. Один звонок, Саша!

– Неубедительно, – произнес я, отправляя документы на печать. – Это нужно тебе, но совершенно ни к чему мне.

– Мне нечем тебя промотивировать, – печально произнес призрак. – Просто нечем. Я все понимаю, тебе нужен стимул, а лучший стимул – это деньги. Ну вот – нет у меня их. И захоронки никакой нет, которую я тебе мог бы сдать. И номерного счета в Швейцарии не имеется. Все что есть – завод да счета в паре российских банков, до которых ты все равно не доберешься.

Врет наверняка. Не может быть, что у такого Семена Марковича где-то да не была припрятана толстая пачка наличных денег. Никогда в такое не поверю.

– Надоел ты мне, – я просмотрел распечатавшийся документ, пробил его дыроколом и вложил в «короновскую» папку. – Как комар – жужжишь, жужжишь. Может, мне тебя все-таки того?

– Хочешь, я на колени встану? – тихо проговорил призрак. – В жизни такого не делал, но если надо…

Это был уже перебор, уж больно гадко у меня внутри стало.

В конце концов – это только звонок.

– Не надо, – остановил призрака, который начал оседать на пол, я. – Хорошо, уговорил.

– Даю слово – после ты меня не увидишь, – затараторил Семен Маркович. – Даже так – если хочешь, то сделаешь то, что собирался. Ну чтобы меня не стало. Так оно даже, может, и лучше будет. Похороны свои я видел, об Алле позаботился, вот и выходит, что все дела завершены. Только удостоверюсь, что она документы забрала, и тогда меня можно, как ты говоришь, «того».

– Видно будет, – поморщился я. – Погоди, я думаю.

Со своего телефона звонить нельзя, мой номер мигом определится, и добрый человек из прокуратуры мигом срисует, кто я есть. Впрочем, дело даже не в симке, по биллингу и аппарат пробить можно.

Вот раньше хорошо было, везде автоматы висели. Купил карточку, позвонил – и концы в воду. В годы моего детства мы так контрольные в школе срывали, сообщали о заложенной бомбе. Ни разу не попалились.

А теперь поди их, поищи.

Размышляя над тем, как бы мне половчее выполнить обещанное, я закрыл кабинет и направился к выходу из банка. Собственно, народ весь уже разбежался, в офисе осталась только охрана, да еще пяток таких же как я ушибленных головой сотрудников, которым особо спешить некуда.

И Силуянов. Он стоял у выхода и нехорошо улыбался, глядя на меня. Уж не знаю, что послужило причиной для этой улыбки, но настроение у меня совсем испортилось.

А если он у нас в кабинете жучок установил и сейчас весь мой разговор слышал? Ну, понятно, что только ту часть, что от меня исходила, но тем не менее?

Блин, как я об этом не подумал?

Понятно, что к делу это не подошьешь, но все равно хорошего немного. В принципе, с подобным материалом можно выйти на ту же Чиненкову, которая заведует кадрами, в нужном ключе прокомментировать – и все, я ухожу на улицу, причем без малейших споров, чтобы «волчий билет» не получить. Любому ясно, что нормальные люди сами с собой подобные диалоги не ведут.

Твою-то мать…

В печали я дотопал до Гоголевского, где совершенно неожиданно решил для себя проблему звонка.

На той самой скамейке, где месяц с гаком назад преставился Захар Петрович, вольготно разместились три бомжа. Нет-нет, не хрестоматийных, без «челночных» сумок, груды разномастной одежды и убийственного запаха. Таких у нас не осталось, извели их под корень, по крайней мере в центре. Это были вполне себе приличные бомжи, более-менее цивилизованные. Они даже водку пили из бутылки, замотанной в бумажный пакет.

Но привычки у них остались старые, то есть они поглядывали по сторонам, прикидывая нельзя ли чего-нибудь свистнуть или подобрать, громко смеялись и умело сквернословили. Ну и надрались они тоже уже изрядно, что мне было на руку.

– Стольник заработать хотите? – без прелюдий спросил я у них.

– Что надо? – полюбопытствовал тот, что сидел в центре, с кудлатой бородой и похожий на цыгана.

– Телефон нужен, позвонить, – ответил я и показал ему сторублевую бумажку. – Свой на работе забыл, а телка ждет. Не позвоню – будет ее сегодня кто-то другой огуливать.

– Резон, – согласился бомж. – Витек, ты трубки из сегодняшнего улова еще не скинул?

– Не, – прохрипел его сосед слева, покопался в весьма приличной кожаной сумке, стоящей рядом с ним, и выволок оттуда сразу пяток аппаратов, причем пара из них представляла собой вполне новые, не сказать престижные, модели. – Из парочки даже «симки» еще не вынул.

– Плохо, – пожурил его бородатый. – Палево!