Знаки ночи

— Живой мрак, — донесся до меня его голос. — Скверное заклинание и скверная штука. Но добрый попался колдун, убивать не хотел, поучил только. Будь порция этой дряни побольше, побродил бы ты еще денька два в лабиринтах боли, не возвращаясь в этот мир, да и окочурился. И я бы не помог даже. Малую дозу мрака я забрать могу, а большую уже нет, силы мои не те. Там, где Смерть руку приложила, там я много чего сделать могу, а тут ей и не пахнет. Живой мрак — порождение магии Жизни, понимаешь? Парадокс, но это так. Жизнь, она ведь всякая бывает, в ней добро и зло одинаково смешаны, потому и магия разная в ход идет. Одна лечит, другая калечит. Но это ладно, не ко времени и не к месту размышления. В общем, ты только напугался. Ну и девицу напугал, что тебя ко мне притащила.

— Поучил он меня по полной, — согласился с ним я, приподнимаясь с земли, на которой лежал. — Правда, не из жалости. Он меня на потом оставил, чтобы, значит, с чувством, толком, расстановкой употребить.

— Это на колдунов похоже, — отозвался Хозяин кладбища. — Они вообще ребята обстоятельные, спешки не любят. Я эту публику никогда не жаловал, но что есть — то есть. Вот у вас все тяп-ляп и готово. Сначала делаете, потом думаете, зачем делаете. С ними такого не бывает. О-ох!

Хозяин, было поднявшийся на ноги, пошатнулся и даже схватился за березку, стоявшую рядом.

— Силен, — гулко произнес он. — Ушел он, вырвался, стало быть. Кровью выход из моих владений распечатал и ушел. Ох, ведьмак, чую — беда будет. Одно хорошо — меня она не коснется, сюда этот поганец больше не сунется. Знает, что я его теперь сразу замечу и того, что он сделал, не прощу.

— Вы так за меня на него рассердились? — удивился я, массируя виски.

— Что? — капюшон повернулся в мою сторону. — Нет, разумеется. Мне одинаково безразличен и ты, и твои приятели. Речь-то про другое. Колдун пролил кровь здесь, на моей земле. И не просто пролил, а для ритуала использовал. Такое не прощают, и он это знает. До того я в вашу свару не лез, только запечатал своим словом все входы, меня об этом попросил твой друг. Ну тот, что втравил тебя в эту историю. Это допустимая просьба, я счел возможным ее выполнить. Обойди колдун мой запрет каким-либо другим путем, я бы слова не сказал, но через кровь… Это слишком.

Кавардак в голове совсем прекратился, и я, встав на ноги, глянул в сторону заветной лже-могилы маньяка и насильника. Там творилось безумие. Туда-сюда бегала обслуга, режиссер орал на оператора, чуть поодаль от могилы черным бугристым кожаным холмом лежала леди Нюра, как видно потерявшая чувства от всего увиденного, над ней о чем-то ругались конкурсанты в почти полном составе. Единственными, кто не участвовал в перебранке, были Маринка, устроившаяся на надгробном камне и находящаяся в прострации, да бабушка Сана Рае, примостившаяся неподалеку от нее и задумчиво смотрящая на мою соседку. Сдается мне, что она сделала определенные выводы из происходящего, причем увидела и поняла куда больше, чем все остальные, и сейчас размышляет о том, стоит ли продолжать участие в проекте, который, как оказалось, не слишком-то и безопасен.

Я бы на ее месте сбежал.

Ни Нифонтова, ни Женьки, ни Стаса тут не было. Имелся только Сева, над которым хлопотали две девушки из обслуги, суя ему под нос пузырек с неизвестным содержимым и пытаясь привести его в чувство. Плащ, с которым он боролся, валялся неподалеку от него, порядком изрезанный ножом.

— Попортит он вам кровь, — продолжал тем временем вещать умрун. — Да и как по-другому? Сразу видно — сильный колдун, много чего знает, много чего умеет. Сам посуди — он, когда в птицу перекинуться не смог, видно, понял, кто и чем входы-выходы закрыл, и пока до ворот добирался, вон какое заклинание сплел, на крови замешанное. Не всякому такое под силу, вот так, на ходу серьезную волшбу творить. Хотя слабину все одно дал, когда девица в него пальцем ткнула. Ну так на то расчет и был. И это он вам тоже не забудет, потому как позор.

Вот он чего под плащ-то тогда полез. Хотел в птицу превратиться. Интересно, в какую? Ведьмы в сорок перекидываются, русалки рыбами могут обернуться. А колдуны? По логике — самое то будет ворон. Я, кстати, недавно читал книжку в метро, там одного матерого колдуна с невероятно мерзким характером как раз «Вороном» звали. Книжка так себе, но логическая связка вполне допустимая. Ну не воробьем же он хотел стать? И не розовым фламинго?

— Так оно и будет, — признал я правоту слов умруна, между делом отряхивая брюки, которым сегодня досталось сверх меры. Как бы не пришлось новый рабочий костюм покупать. Деньги у меня теперь есть, но все равно обидно. Только-только ведь этот приобрел, всего-то весной. — Он самого Кащея знал, если ему верить.

— Кащея? — насторожился Костяной царь. — Ты ничего не путаешь? Кащея из тех, кто еще живет на этой стороне кромки, могут знать трое… Нет, четверо. Не больше.

— Ну не знал, — поправился я. — Он из его потомков. Может — внук, а может — правнук.