Знаменитые авантюристы

Отказав супруге, король бросил знаменитую фразу: «Лучше на эти деньги построить еще несколько военных кораблей». Впрочем, это была запоздалая экономия — финансы страны находились в более чем плачевном состоянии: необузданные аппетиты кормящейся у подножия трона придворной клики, бесстыдное воровство, всеобщая продажность, безответственность, граничащие с преступлением спекуляции, в которые были вовлечены высшие служащие короля, — все это с угрожающей быстротой увеличивало дефицит, создавая непреодолимые трудности и усиливая всеобщее недовольство. В этой тревожной и неустойчивой обстановке, когда каждому известно было, что казна опустошена, беспечная Мария-Антуанетта приобрела дворец Сен-Клу за 15 миллионов, а за 14 — замок Рамбуйе для короля, восстановила должность министра двора королевы с жалованьем в 150 тысяч ливров, что вдвое больше оклада генерального контролера, то есть министра финансов.

Придворный штат королевы пожирал немалую толику государственных расходов. Одна лишь дама, ведавшая гардеробом, получала на ткани и придворные наряды 100 тысяч франков, а первые камеристки, которых было 12, обходились в 12 тысяч франков каждая. К этому надо прибавить личных слуг, привратников, обойщиков, поваров, булочников, мясников, конюхов, службу королевского стола, состоявшую из многих прислуживающих дворян и 116 младших офицеров, наполнявших кубки и разносивших блюда. Существовали даже должности чтеца и чтицы, не имевшие, впрочем, никакого применения.

Единственный человек, посмевший возражать против злоупотреблений, который мог, пожалуй, еще как-то на время уберечь режим от экономического краха, был генеральный контролер Тюрго, человек честный и искренне желавший приносить пользу. Но как раз его-то королева и ненавидела больше всех, пока не добилась того, что он попал в опалу и оставил пост. С этого момента каждый шаг подрывал ее популярность и вел к гибели. Безудержная игра в карты, бесконечные балы и маскарады, наконец, страсть к громоздким дорогостоящим прическам, которыми она поражала придворных, — ничто так не вредило ее авторитету, как мотовство, за что народ метко прозвал ее «Мадам Дефицит». Но окончательно Марию-Антуанетту погубила скандальная история с ожерельем.

Итак, Жанна де ла Мотт узнает, что существует бриллиантовое ожерелье, которое ювелиры не могут никак сбыть и чуть ли не готовы его разобрать, понеся громадные убытки. «К чему такая поспешность? Не все еще потеряно», — мысленно успокаивает она растерянных ювелиров, и в ее голове рождается замысел дерзкой аферы.

Встретившись однажды с ювелирами у себя в доме, Жанна дает понять, что могла бы уговорить свою подругу, хотя та сейчас «не при деньгах», приобрести драгоценность. Разумеется, ювелиры, как и все вокруг, верят в легенду о связях и влиянии графини при дворе и просят ее быть посредницей. В конце декабря 1784 года к ней на улицу Нёв-Сен-Жиль приносят ларец с ожерельем для осмотра.

Крышка ларца откинута, и перед Жанной восхитительное колье, заставившее учащенно забиться ее сердце. И в тот же миг с новой силой дерзкая мысль овладевает ею. Почему бы не заставить этого глупца кардинала тайно приобрести драгоценность для королевы? Не откладывая замысел в долгий ящик, Жанна начинает действовать. Она доверительно сообщает кардиналу, что королева желает втайне от супруга приобрести ожерелье, но ей нужен посредник. Не возьмет ли на себя эту роль кардинал? Миссия почетная, хотя и негласная, убеждает его Жанна. Как она и рассчитывает, тот с готовностью соглашается.

По условиям сделки, которая совершается во дворце кардинала, покупка оценивается в миллион шестьсот тысяч ливров, оплата — в течение двух лет, четырьмя равными долями, каждые шесть месяцев. Драгоценность следует доставить покупателю 1 февраля 1785 года, первый взнос — 1 августа. Роган подписывает договор и вручает его Жанне, чтобы та представила его на утверждение своей подруге-королеве. На другой же день авантюристка приносит ответ: ее величество с условиями договора согласна.

Как ни странно, но кардинал — этот послушный осел — неожиданно требует, нет, смиренно заявляет, что хотел бы получить за свое ручательство что-то вроде долгового обязательства, подписанного королевой. Все-таки сумма не шуточная даже для такого богача, как он.

Можно подумать, что Жанна обескуражена. Отнюдь. Желаете расписку? Будет вам она. Всего ночь потребовалась Рето де Вильету — этому мастеру на все руки, чтобы изготовить документ. На следующий день она вручает его кардиналу. И тот видит подпись: «Мария-Антуанетта, королева Франции». Что ж, как будто бы все в порядке, все законно, с удовлетворением думает он. И дает слово никому не показывать эту расписку. Одно ему невдомек: никогда королева не подписывается таким образом — ей достаточно только имени, без титула.