Знаменитые и великие скрипачи-виртуозы XX века

После открытого концерта для студентов, начавшегося в 4 часа дня, (сыгранным, как уже было сказано, после 4-х часовой репетиции с оркестром и перед

вечерним концертом в тот же вечер!), он ответил на вопросы студентов, подготовленные заранее в письменном виде. Вопросы читал сам ректор Консерватории А.В. Свешников.

«Вопросы, заданные мне студентами, ничем не отличались от вопросов студентов Рочестера, Канзас-Сити или Монреаля: о моём музыкальном образовании, о моей системе занятий, американских скрипачах, которых я знаю… В завершение встречи три молодых женщины-студентки, жёны трёх известных советских скрипачей, преподнесли мне три букета цветов. Позднее мне принесли подарок от студентов – большой пакет граммофонных пластинок с записями Давида и Игоря Ойстрахов, Гилельса, Рихтера, Ростроповича, русских опер, Симфоний Шостаковича, – всего более пятидесяти пластинок. Целое богатство – коллекция русских долгоиграющих записей!»

Стерн рассказал студентам, что он «учился 10 лет у русского скрипача Наума Блиндера», и потом больше не занимался ни у кого. Сказал несколько слов о Натане Милынтейне, Иегуди Менухине, Яше Хейфеце, Мише Эльмане, добавив что «все эти знаменитые американские скрипачи – американские «идн» (идиш – евреи – АДГ.). В зале раздался смех тех, кто знал это слово… Главным было всё же его «музыкальное напутствие» молодым советским скрипачам. Он сказал, что лучше заниматься 2 часа с полной концентрацией, чем 6 часов при отсутствии действительных художественных целей. Он уже понял «ахиллесову пяту» советской скрипичной школы – «её главный упор на техническое совершенство, оставлявший в стороне первостепенные художественные цели стиля, фраз, контроля над звуком…» Он ещё раз повторил: «Технический уровень молодых американских скрипачей достаточно высок, но это не всё. Они играют много камерной музыки, много музыки разных стилей и поэтому ставят своей главной задачей именно музыкальное начало…» Сказано было яснее ясного. Те из нас, кто понял это, потом благодарили Стерна всё свою творческую жизнь…

* * *

В советское время Стерн посетил Москву ещё дважды – в 1960 и в 1965 году.

Он должен был приехать на несколько концертов – только в Москву – осенью 1967 года. «Я написал своему доброму приятелю Владимиру Бони (Венедикт Александрович Бони, ответственный чиновник Госконцерта Мин. Культуры СССР – А. Ш.) о том, что с удовольствием снова приеду в Москву, но началась арабо-израильская шестидневная война», – вспоминал он. Стерн немедленно вылетел в Израиль. То, что он увидел на Западном берегу, Голанах и в Синае, произвело на него глубокое впечатление: сотни советских танков, грузовиков, тяжёлого оружия свидетельствовали об огромной поддержке Советским Союзом арабов в войне для уничтожения Израиля. Стерн играл в госпиталях для тяжело раненых солдат, обгоревших танкистов… Немедленный разрыв дипломатических отношений СССР с Израилем, антиизраильская пропаганда и выступления сов. представителя в ООН утвердили Стерна в невозможности его поездки в Москву. Он написал письмо В. Бони из Израиля о том, что его действия «продиктованы 20-летними личными и артистическими связями с Израилем, делающими невозможным мой визит в Москву в настоящее время».