Знаменитые Козероги

Затем была «Калина красная». Помню, Василий Макарович завел меня в комнату, запер на ключ и строго сказал: «Прочтешь сценарий – постучи в стенку, открою». Но я так увлеклась чтением, что даже не заметила, как вошел Шукшин. «У тебя есть какие-нибудь пожелания?» Я взмолилась: «Пустите меня, пожалуйста, в «малину»! Василий Макарович долго смеялся: «В «малину»? Ишь чего захотела! Ты себя-то видела? Какая из тебя «малина»?» И предложил мне сняться в эпизоде, который считал очень важным. Помните, Шукшин приходит на почту отправить телеграмму Губошлепу, а там сидит эдакая фифа с загнутыми ресничками и косами-бараночками? Это я! Перед съемками он дал мне всего одно напутствие: «Наташа, ты должна так меня отчистить, чтобы мало не показалось!»

Поездка в Белозерск, где снималась картина (съемки проходили летом 1973 года. – Ф. Р.), была незабываемой. Василий Макарович водил меня в местный кинотеатр на фильм «Овод» со Стриженовым (кстати, еще один Лев-Змея, как и Шукшин. –

Ф. Р.). Я была одной из первых, кто держал в руках сценарий «Я пришел дать вам волю» о Степане Разине. Наверное, мы бы снова встретились на съемочной площадке, но, видно, не судьба – Шукшин умер (в октябре 74-го. – Ф. Р.).

Прошло много лет. Я как-то спросила у Толи Заболоцкого, оператора Василия Макаровича: «Как ты думаешь, почему Шукшин проявлял ко мне всегда такое внимание?» Он посмотрел на меня удивленно: «А ты что, не догадывалась? Вот дуреха! Ведь он тебя очень любил!»…»

Волею судьбы своего мужчину-Змею Гвоздикова все равно найдет, и эта встреча уже не за горами. Случилось это за несколько месяцев до того момента, когда Гвоздикова проснулась знаменитой после «Большой перемены» и начала сниматься в «Калине красной» – в самом начале 73-го. В «Калине», как мы помним, у нее была небольшая роль (всего несколько съемочных дней), зато в другой ленте – «Возле этих окон» режиссера Хасана Бакаева – роль была центральная: приемщица в ателье. Главную мужскую роль в фильме – киномеханика Михаила Анохина – исполнял Евгений Жариков. Однако первая встреча будущих супругов оказалась далеко не идиллистической. Вот как о ней вспоминает Н. Гвоздикова:

«Итак, 1973 год, «Мосфильм». Я безумно опаздываю на пробы. Как метеор лечу по длинным коридорам студии, стремительно врываюсь в комнату – щеки порозовели от мороза, волосы растрепались, глаза горят. Прямо скажем, выгляжу далеко не как кинозвезда.

А вот Женя как раз был безупречен! Придраться абсолютно не к чему. А так хотелось! Аккуратно причесанный, в отлично сшитом замшевом пиджаке с заморскими пуговицами, в светло-коричневых брюках, модных ботиночках. Жариков сидел в комнате один, на коленях лежал сценарий. Когда я, запыхавшись, влетела, он искоса посмотрел на меня, и в его взгляде я явственно прочитала укор: «Кто такая? Как посмела опоздать?» Ему, звезде, пришлось ждать меня целых пятнадцать минут! Я, не обращая внимания, стала снимать шубу, естественно, полагая, что он поможет. Не тут-то было: Женя продолжал невозмутимо сидеть.

Мы начали вместе читать сценарий, незаметно разглядывая друг друга. Я, конечно, понимала, что виновата, но от этого мне еще больше хотелось его задеть. И принялась капризничать: заявила, что у меня очень мало времени, потом потребовала личную машину – словом, выдвигала условия как настоящая звезда. Жариков, не выдержав подобной наглости, разозлился и захлопнул сценарий.

Когда в очередной раз мне позвонили со студии, я заявила, что сниматься с Жариковым не буду – с кем угодно, только не с ним! Неприятное впечатление от первой встречи настолько врезалось в память, что невозможно было представить нас играющими в одном фильме. Женю пробовали с другой актрисой, но режиссер остался ею недоволен: «Наташа, придется сниматься!»

Съемки начались 18 мая, а уже спустя пару-тройку недель Гвоздикова неожиданно… влюбилась в ранее ненавистного партнера. Что касается самого Жарикова, то он никаких нежных чувств поначалу к партнерше не питал: играя по сюжету ее возлюбленного, он становился абсолютно равнодушным сразу по окончании съемок. Правда, в процессе работы он все-таки влюбился, но его пассией оказалась отнюдь не Гвоздикова, а молоденькая актриса из массовки. Что на него, в общем-то, было очень похоже – он был, что называется, ходок. Написано же в гороскопе Змеи: «И мужчины, и женщины этого знака стремятся погулять на стороне». Жариков не был исключением. Как напишет много позже журналистка Татьяна Секридова, с которой у нашего героя будет долгий роман в 90-е:

«Первая жена Жарикова была тренером по фигурному катанию. «Если бы в той семье у меня были дети, я никогда не ушел бы, – делился он со мной сокровенным. – Но жена не могла забеременеть. Она во всем винила меня, таскала по врачам, пока я не понял, что дело совсем не во мне… С какой девчонкой ни пересплю, беременеет, причем мгновенно! Такое количество денег потратил на аборты, лучше не считать! А я ведь хотел жениться один раз и иметь большую семью…»