Знаменитые Козероги

В том году ее «крестная мать» в кинематографе Надежда Кошеверова пригласила «дочь» в свой фильм «Тень» по комедии Е. Шварца, где Нееловой предстояло снова сыграть главную роль – Аннунциату, преданную и самоотверженную помощницу Ученого. Последнего в фильме сыграл Олег Даль, который был партнером Нееловой и в «Старой, старой сказке». Это совпадение будет затем однозначно интерпретировано досужими умами как роман между двумя актерами. Однако на самом деле романа между ними не было, хотя Неелова, по ее же словам, была влюблена в Даля до умопомрачения.

Чувства Нееловой к Далю понять можно – он родился в год Змеи (25 мая 1941 года, Близнецы-Змея

), а Собаки часто бывают очарованы мужчинами-Змеями. Правда, лучше не переводить это очарование в брачный союз – преданная Собака обязательно разочаруется в непостоянной Змее. А у наших героев еще и месячные знаки находились в дисгармонии: Козерог и Близнецы в семейной жизни почти несовместимы. Поэтому такие союзы достаточно сложны и редко держатся долго. Так что, зайди их взаимоотношения слишком далеко, вряд ли бы из этого получилось что-то стоящее. Впрочем, о глубоких отношениях говорить и неуместно, поскольку Даль в ту пору только что женился на Елизавете Эйхенбаум и разрушать этот брак вряд ли бы захотел (он продержится до конца его жизни).

Между тем после съемок в «Тени» предложения сниматься в других картинах посыпались на Неелову со всех сторон. Причем это были разные картины и роли. Так, в узбекском фильме «Ждем тебя, парень…» (1972) она сыграла свою современницу – комсомолку Люсю, а в телефильме «Принц и нищий» (1972) – Принцессу, в «Сломанной подкове» (1973) – эстонскую девушку из ХIХ века Лейду Петерсон, а в «Монологе» – вновь свою современницу, внучку профессора Нину. Из всего перечисленного самое сильное впечатление как на критиков, так и на зрителей произвела последняя работа Нееловой, которая по праву вошла в сокровищницу советского кинематографа.

Стать шедевром фильму помогла зодиакальная совместимость его главных создателей. Судите сами. Режиссером ленты был Илья Авербах (28 июля 1934 года, Лев-Собака

), оператором – Дмитрий Месхиев (25 августа 1925 года, Дева-Бык), в роли профессора Никодима Сретенского снялся Михаил Глузский (21 ноября 1918 года

, Скорпион-Лошадь), в роли его дочери – Маргарита Терехова (25 августа 1942 года, Дева-Лошадь

), в роли внучки, как уже говорилось, наша героиня, Неелова.

Как уже отмечалось, Собака и Лошадь принадлежат к одной астрологической команде и хорошо взаимодействуют друг с другом. Правда, здесь несколько особняком стоит Бык-Месхиев, у которого не очень хорошее взаимодействие с Лошадьми, но по по месячным знакам у него полное совпадение как с Глузским, так и с Тереховой. Что касается отношений Собаки и Быка, то первая является векторным «хозяином» последнего и тому просто некуда деваться, как работать на нее. Что Месхиев и делал, с упорством профессионала слушая команды одной Собаки – Авербаха (как сказано в их гороскопах: «Если Лев будет руководить, а Дева заниматься конкретным делом – все у них получится») и запечатлевая на пленку другую Собаку – Неелову.

Кинокритик А. Плахов так отозвался о работе последней в этом фильме:

«Соединение сформировавшейся у Нееловой внутренней темы и соответствующего ей жизненного материала произошло в картине «Монолог». Актриса играла здесь младшую представительницу семьи с прочно устоявшимися традициями. Профессор Сретенский в исполнении Михаила Глузского олицетворял как бы незыблемость этих традиций. Его дочь (Маргарита Терехова), безвольно плывя по течению в своей не очень-то задавшейся жизни, не устояла перед опасностью разменивания, растрачивания нравственных ценностей. Для общего смысла фильма было чрезвычайно важно, что же принесет с собой внучка, еще не сформировавшаяся как личность, но чутко резонирующая каждой звучащей вокруг нее эмоциональной ноте. Марина Неелова в этой роли воплотила своеобразный синтез земного и духовного, энергии и бездействия, несовершенства и красоты, жажды нового и почитания традиций. В этой заплаканной, обиженной, отвергнутой любимым девчонке было что-то пронзительно узнаваемое, свойственное большинству героинь актрисы начала семидесятых годов. Сквозь инфантильность и экзальтацию «гадкого утенка» прорывалась покоряющая сила вечной женственности, только лишь деформированной, но неизжитой…»

Не случайно некоторые зарубежные журналисты, отзываясь о «Монологе», показанном на фестивале в Каннах, особо отличали героиню Нееловой. В одной из рецензий этот образ даже был назван самым неожиданным и сложным среди женских типов советского кино со времен Вероники из фильма «Летят журавли».