Знаменитые Козероги

«Прошло минут пятнадцать, как я скорее догадался, а потом услышал и увидел, как меня прощупывают длинные усы пущенного вдогонку автомобиля. Я понял, что эта машина сейчас собьет меня, а потом Сталину скажут, что я был пьян. Я улучил момент, когда дрожащий свет фар оставил меня в тени, бросился направо в кусты, а затем побежал обратно, в сторону дачи Берии, и лег на холодную землю за кустами. Через минуту я увидел, как «Виллис», в котором сидело четверо военных, остановился возле того места, где я был впервые замечен. Они что-то переговорили между собой – что, я уже не слышал, – и машина, взвыв, помчалась дальше. Я понял, что если я отправлюсь в Москву по Барвихинскому, а потом Минскому шоссе, то меня, конечно, заметят и собьют. Поэтому, пройдя вперед еще около километра за кустами, я перебежал дорогу и пошел лесом наугад по направлению к Волоколамскому шоссе. Я вышел на него примерно в том месте, где проходит мост через Москву-реку у Петрово-Дальнего. Пройдя еще полкилометра, я сел в автобус, приехал к себе на московскую квартиру, где официально, так сказать, я был уже в безопасности. Не знаю, сообщил ли Берия Сталину о нашей встрече или нет. Однако в отношении Сталина ко мне усилились те язвительные ноты, которые, впрочем, были у него всегда…»

Однако вернемся в конец 30-х.

Близость к сильным мира сего не самым лучшим образом сказалась на творчестве Фадеева. В конце 30-х годов он не писал ничего серьезного, кроме небольших очерков и средней руки сценариев. Вот как пишет об этом Л. Колодный:

«Он рано поседел. Страдал от бессонницы. Чтобы ее побороть, начал пить… Заболел так сильно, что санитары регулярно наезжали к нему домой и увозили в больницу. Болезнь эта – расплата за близость к власти. Другая плата – творческий застой. Илья Эренбург по этому поводу писал: «Говорили также, что Фадеев мало пишет потому, что много пьет. Однако Фолкнер пил еще больше и написал несколько десятков романов. Видимо, были у Фадеева другие тормоза».

Александра Фадеева никто не преследовал, перед ним были раскрыты все двери – издательств, журналов, театров. Но он мало что нес туда… Он лишился способности творить. Вот как наказала судьба большого писателя. Как бабочка, он слишком приблизился к тому огню, что горел в Кремле. И обжег крылья…»

Творческое вдохновение Фадееву вернула, как ни странно, война. Он явственно ощутил, что его вдохновенных строк не хватает всем: и тем, кто ушел на фронт и бился с врагом, и тем, кто остался в тылу. В августе 41-го вместе с Михаилом Шолоховым он побывал на Западном и Калининском фронтах. Итогом этих поездок стало несколько опубликованных в «Правде» репортажей. Однако там же он заработал и сильную простуду, после чего вынужден был лечь в знаменитую Кремлевку (улица Грановского, 2). Пока лежал, в его доме в Большом Комсомольском разместили военное учреждение. Поэтому, когда он выписался, ему пришлось искать для себя временное пристанище у друзей (жена с ребенком к тому времени эвакуировались). Как рассказывают очевидцы, эта неустроенность вновь толкала Фадеева на уходы «в пике». А он тогда был назначен заместителем начальника Совинформбюро – Александра Щербакова, с которым у него были натянутые отношения (оба были Быками и боролись за лидерство). И вот однажды (в сентябре того же 41-го) Щербакову срочно понадобился его заместитель, а того никак не могут найти. На снимаемой квартире его не было, не было его и у ближайших друзей. «Опять пьет в каком-нибудь «шалмане»! – метал громы и молнии Щербаков. – Найти немедленно!»

В конце концов с помощью самого Берии, который знал все тайные пристанища Фадеева, писателя обнаружили на квартире вдовы писателя Михаила Булгакова, актрисы МХАТа Елены Булгаковой (3 ноября 1893 года,

Скорпион-Змея – последняя из одной астрологической команды с Быком), с которой у Фадеева был тайный роман. Кстати, познакомились они за год до этого, когда муж Елены был еще жив. Фадеев зашел к ним в гости, чтобы навестить больного коллегу, и тот после его ухода внезапно сказал жене:

– Лена, а Фадеев-то положил на тебя глаз.

Жена, естественно, возмутилась такому заявлению. На что Булгаков парировал:

– Когда я умру, тебе понадобится поддержка. И Фадеев вполне подходит для этой роли.

Спустя несколько месяцев Булгаков действительно умер, и его вдова вскоре закрутила роман с Фадеевым. Именно у нее он и находился в те сентябрьские дни 41-го, когда его разыскали люди Берии и привезли к Щербакову. Далее – рассказ самого А. Фадеева: