Знаменитые полководцы

После этого началась «великая сеча», длившаяся 3 часа. И хотя татары проигрывали в рукопашном поединке, на их стороне был численный перевес. Почти вся пешая русская рать полегла. Настал черед главных сил. Еще 4 часа прошли в кровавой бойне, принося успех то одному противнику, то другому. В середине стойко сражались владимирские и суздальские ратники. Неся огромные потери, они вновь и вновь водружали стяг великого князя. Досталось и полку правой руки, но Дмитрий Ольгердович удержал свои позиции. Когда полк левой руки стал прогибаться, Мамай уже предчувствовал победу. Еще немного – и его можно будет обойти, прижать к берегу Непрядвы и уничтожить. Вот и резерв брошен в бой. Частный резерв Дмитрия Ольгердовича задержал его ненадолго, но татарские конники образовали прорыв и налетели на обнаженный фланг большого полка, чтобы отсечь от него гибнущий полк левой руки. Это был самый драматичный момент сражения. И тут произошло невероятное.

Именно этого момента дожидался воевода Боброк, сдерживая нетерпение князя Владимира. Вот когда выскочил, как из-под земли, засадный полк в спину увлекшимся татарам. Свежими силами их конница была рассечена надвое. По невидимой команде одновременно перешли в атаку вроде бы подавленные большой полк и полк правой руки. Часть ордынцев, которая оказалась ближе к реке, нашла там свою погибель. Другая – обратилась в бегство. Паника была такая, что Мамай сразу понял безнадежность ситуации и вместе со свитой, бросая своих воинов, стада, шатры и награбленное добро, бежал впереди обезумевших от ужаса татар. Те русские воины, что в состоянии были держать оружие и передвигаться, преследовали их и добивали, пока хватало сил. Погоня прекратилась в 50 километрах от Куликова поля поздно вечером. Такого сокрушительного и позорного поражения Орда еще не знала.

«Грозно видеть и жалко смотреть на кровопролитие сынов русских, – говорится в «Сказании о Мамаевом побоище», – человеческие трупы, точно великие стога, наворочены; конь не может быстро через них проскочить, а в крови по колено бродит, и реки три дня текли кровью…» Таким было место недавнего сражения. Погибли любимец князя Бренк, Семен Мелик, Тимофей Вельяминов и другие – всего 12 князей и 483 боярина, почти 60 % знатных воинов. «А молодым людям счета нет», – гласит летопись. Принято считать, что в этой битве полегла половина войска. А у татар еще больше. Восемь дней понадобилось, чтобы закопать татарские трупы, отпеть и уложить в братскую могилу русских ратников.

Весть о невиданной победе разносилась быстро. Ягайло, стоявший в 30–40 км, тут же повернул войско и заспешил прочь, опасаясь, что русская его часть может присоединиться к Дмитрию Ивановичу, а литовская – к Ольгердовичам. Следом за ним с семьей и боярами подался рязанский князь, боясь гнева победителя. Пришлось великому князю поставить в Рязани своих наместников.

В Коломне дружина Дмитрия передохнула, подлечила раны, а 1 октября под колокольный звон вошла в Москву. В память о подвиге героев Куликовской битвы до сих пор стоит на площади Ногина заложенная великим князем церковь Всех Святых «на Кулишках». А самого Дмитрия народ стал величать Донским и великим князем всея Руси. Победа на Куликовом поле показала, что в единстве можно одолеть даже такую силу, как Золотая Орда.

Правда, до окончательной победы оставалось еще целое столетие. Последний военный поход на русские земли предпринял хан Ахмед в 1480 г. Не посмев вступить в бой с могучим войском Ивана III, он ушел без дани. С этого времени Русь стала самостоятельной державой.

А пока за татарский позор на поле Куликовом пришлось платить дорогой ценой. Еще при жизни Дмитрия горела Москва и многие другие города, страшна была месть хана Тохтамыша. Князь пытался собрать войско, но обессиленный народ не был готов к новой битве. Покидали силы и великого князя. Ночью 19 мая 1389 г., всего через три дня после рождения сына Константина, он скончался. Отпевали Дмитрия Ивановича старец Сергий Радонежский и греческий митрополит Феогност, а похоронили его рядом с предками в Михайловский церкви.