Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник)

– Ну, – сказал он, – и как все складывается?

– Не так плохо. С момента нашей последней встречи я кое-что узнал – настоящее имя месье Рэтчетта.

Гектор Маккуин с интересом подался вперед.

– Правда?

– Как вы и подозревали, имя Рэтчетт было только псевдонимом. Настоящее его имя – Кассетти. Он был организатором нескольких похищений, включая известное дело маленькой Дейзи Армстронг.

На лице американца появилось выражение глубокого потрясения, а потом оно потемнело.

– Этот проклятый ублюдок! – воскликнул он.

– Вам что-нибудь было об этом известно, месье Маккуин?

– Нет, сэр, – твердо заявил молодой американец. – Если б я знал об этом, то отрезал бы себе правую руку, только б не идти к нему в секретари.

– Вы принимаете это дело слишком близко к сердцу, месье.

– У меня на то есть причины. Мой отец был окружным прокурором, который вел это дело, месье Пуаро. Несколько раз мне довелось видеть миссис Армстронг – она была очаровательной женщиной. Такой мягкой и такой несчастной. – Лицо американца стало совсем темным. – Если только на свете есть человек, про которого можно сказать, что он получил по заслугам, то это Рэтчетт… или Кассетти. Я счастлив, что он умер именно так. Такие люди не имеют права жить!

– Вы говорите так, как будто сами готовы были выполнить это благое дело?

– Да, готов. Я… – Он замолчал, а потом покраснел, как будто сделал какую-то ошибку. – Я, кажется, сам ставлю себя под подозрение.

– Я бы скорее стал подозревать вас, месье Маккуин, если б вы демонстрировали безутешное горе по поводу смерти вашего работодателя.

– Боюсь, что не смог бы сделать этого даже под угрозой электрического стула, – мрачно произнес Маккуин и добавил: – Не сочтите это наглостью с моей стороны, но как вы узнали? Я имею в виду про имя Кассетти?

– Из обрывка письма, которое мы нашли в его купе.

– Но как же так… то есть я хочу сказать, что держать при себе такое письмо – это было довольно неосторожно со стороны старика.

– Это как посмотреть, – заметил сыщик.

Последняя фраза показалась молодому человеку слегка загадочной. Он уставился на Пуаро, стараясь понять, что тот имеет в виду.

– Передо мной стоит задача, – пояснил маленький бельгиец, – точно установить, где находился и что делал каждый из пассажиров вагона во время убийства. И в этом нет ничего оскорбительного – простая рутина.

– Ну, конечно. Приступайте – и позвольте мне поскорее облегчить душу.

– Мне не нужно спрашивать у вас номер вашего купе, – улыбнувшись, сказал Пуаро, – так как я имел честь провести с вами одну ночь. Это купе второго класса с полками номер шесть и номер семь. Как я понимаю, после моего переезда вы ехали в нем один.

– Именно так.

– А теперь, месье Маккуин, я хочу, чтобы вы рассказали нам обо всех своих перемещениях после того, как вышли с обеда.

– Это несложно. Я вернулся в купе, немного почитал, вышел на платформу в Белграде, решил, что на улице слишком холодно, и быстренько убрался восвояси. Какое-то время я пообщался с молодой английской леди из соседнего купе, а потом разговорился с англичанином, полковником Арбэтнотом. Мне даже кажется, что вы в этот момент проходили мимо. Затем я зашел к мистеру Рэтчетту и, как уже вам говорил, сделал некоторые заметки для писем, которые он поручил мне написать. Потом я пожелал ему доброй ночи и ушел. Полковник Арбэтнот все еще стоял в коридоре. Его постель была уже расстелена, и я пригласил его к себе в купе, потом заказал выпивку, и мы погрузились в обсуждение мировой политики, действий индийского правительства и наших, американских, проблем, связанных с кризисом и ситуацией на Уолл-стрит. Обычно я не люблю общаться с британцами – слишком уж они снобы, – но этот парень мне понравился.

– Вы не помните, во сколько он от вас ушел?

– Довольно поздно. Было, наверное, около двух часов.

– А вы заметили, что поезд остановился?

– Ну конечно. Нас это слегка удивило. А потом мы выглянули в окно и увидели горы снега – правда, тогда нам не подумалось, что все это настолько серьезно.

– А что произошло после того, как полковник пожелал вам доброй ночи?

– Он прошел к себе в купе, а я позвал кондуктора и попросил расстелить мне постель.

– Что вы делали, пока постель готовили?

– Стоял в коридоре рядом с дверью и курил.

– А потом?

– А потом я лег в кровать и проспал до утра.

– А вечером вы выходили из вагона?

– Мы с Арбэтнотом решили выйти на остановке в… как там называется это местечко … в Винковцах, чтобы слегка размять ноги. Но было жутко холодно – настоящая пурга, – и мы почти сразу же вернулись.

– Через какую дверь вы выходили?

– Через ту, которая ближе к моему купе.

– То есть через ту, что рядом с вагоном-рестораном?

– Да.

– А вы не помните, она была заперта?

Маккуин задумался.

– Знаете, мне помнится, что да. По крайней мере, на ручку была надета какая-то скоба. Вы это имеете в виду?

– Да. А когда вернулись в вагон, вы вернули скобу в то же положение?

– Нет. Вы знаете, я не помню, как делал это. Я входил последним, но не помню, как запер дверь. А что, это так важно? – внезапно спросил американец.